большом конгломерате самых разнообразных автоматизмов. Каждая эмоция, каждое состояние или дискомфортное ощущение, которое вы испытываете, можно представить как некую вашу «часть», отдельную «программу» вашей психики, которая включается автоматически в ответ на внешний триггер или ваши собственные мысли. Изначально все эти автоматизмы полезны, а проблемными они становятся тогда, когда устаревают. Вы повзрослели биологически, а психологически – нет, и автоматизмы вашей психики «не повзрослели» вместе с вами, поэтому продолжают предлагать вам реакции и решения, актуальные для ребенка, но бессмысленные для взрослого.

Начав мыслить о себе как о «парламенте частей», многие из которых далеко не всегда подчиняются вашему сознательному Я, вы сможете и начать относиться к ним не как к самостоятельной ценности или особенностям личности, без которых она утратит свою индивидуальность, а как ко всего лишь вспомогательным программам, функции которых давно устарели и нуждаются в обновлении.

Эмоции – как раз яркий пример «неповзрослевших» автоматизмов и того, как они работают. Ведь вы не просыпаетесь утром с мыслью: «Давненько я не обижался, пойду обижусь на кого-нибудь». Нет, обыкновенно эмоции «включаются» вопреки вашим сознательным намерениям, и все, что они оставляют вам, – это ждать, пока аффект сойдет на нет, затухнув сам собой. И если обычно вы мыслите ассоциированно, от своего лица – «Я разозлился», «Я испугался», «Я расстроился» и т. д., – попробуйте начать мыслить диссоциированно, отстраненно: «Во мне включилась злость», «Во мне включился страх», «Во мне включилась печаль». Такое мышление уже само по себе целительно и избавляет от части вины за нежелательные эмоции, так как переводит в позицию наблюдателя, который не вовлечен в проблему и поэтому властен ее решить. Если не «я разозлился», а «во мне включилась часть, отвечающая за злость», то не «я плохой», а «во мне функционирует программа, которая мне не нравится, и я намерен ее отключить».

Также перед работой с бессознательным важно понимать, чего добиваются ваши нежелательные автоматизмы, когда включаются. И здесь я могу, опираясь на практику, констатировать, что у вашего бессознательного и всех его автоматизмов всегда благая цель. Неудачным может быть только способ реализации этой благой цели – устаревшим или нелогичным, подходящим для ребенка, а не для взрослого. Но сама цель у бессознательного всегда благая – это важно помнить. Это понимание также позволит вам снять с себя часть вины за собственные нежелательные чувства, состояния и поведение – в том случае, если вы перенесете фокус внимания с задачи подавить в себе нежелательную реакцию на задачу выявить ее благую функцию и дать ей новый, актуальный способ реализации.

Если Фрейд считал, что бессознательное не способно внести в сознание человека что-либо полезное и задача Эго – укротить, подчинить себе бессознательное, то моя практическая работа подтверждает скорее правоту Юнга, который рассматривал любые проявления бессознательного – сны, психосоматические симптомы, особенности поведения, невротические или психотические проявления – как «ангелов», то есть доброжелательных посланников бессознательного, которые таким способом пытаются донести весточку до сознания и могут освободиться от вахты, только когда «письмо» будет доставлено.

На практике я регулярно вижу этому подтверждения: любой соматический или психологический симптом, телесный дискомфорт, неудачная модель поведения, негативные эмоции и т. д. – это попытки бессознательного «достучаться» до сознания и быть услышанным. И как только сообщение доставлено, урок пройден, а смысл понят – посланник уходит безвозвратно.

Особенно впечатляюще выглядят «вступления» таких посланников от бессознательного прямо на сессиях, когда при работе с одним образом клиент внезапно начинает испытывать боль или любое другое физическое ощущение (комки в горле, тяжесть в груди, давление, озноб или жар, желание чесаться и т. п.) или сильные эмоции без связи с происходящим (подступающие слезы или нахлынувший гнев). Когда же мы предлагаем «автору» такого телесно-эмоционального «голоса» выйти наружу, всегда видим образ нового – часто совершенно неожиданного – участника переговоров, который «имеет что сказать». И как только мы даем новому образу высказаться и предоставляем все необходимые ему ресурсы, образ уходит – и вместе с ним тотчас же отключается и проблемное состояние. Для клиента это выглядит едва ли не как превращение воды в вино: только что была боль – и вот ее нет.

Эта механика правомерна для любых проблемных состояний: как только мы даем «посланнику» возможность высказаться и он получает все, что ему требуется, симптом проблемы, воспроизводимый «посланником», отключается. А как только возможность высказаться получили все участники, ответственные за создание и поддержание проблемы, и все их требования были удовлетворены, проблема полностью исчезает из жизни человека. Таким образом, при работе с бессознательным в любой ситуации перед нами стоит простая – количественная – задача: найти, выслушать и удовлетворить запросы всех тех автоматизмов, что участвуют в создании проблемы. А это уже дело техники. Такую механику можно сравнить со спортом: если вы хотите накачать определенную группу мышц, вам нужен тренажер на эту группу мышц и энное число подходов к снаряду.

Следующее, что стоит знать для того, чтобы ориентироваться в образном языке бессознательного, – это иерархия частей. Образы, с которыми вы можете столкнуться в работе, могут быть четырех групп (далее по списку в порядке возрастания):

– неодушевленные (камни, песок, железо, жидкости, различные субстанции, грязь, мусор, любые предметы и т. д.) – они статичные и безвольные; как правило, легко поддаются образному уничтожению или выбрасыванию; в структуре психики они создают поверхностную симптоматику проблемы, их функции обычно отвечают на вопрос «Как я себя чувствую, когда я что-либо думаю или делаю?»;

– одушевленные (животные, насекомые, земноводные, пресмыкающиеся, образы сказочных персонажей, а также – образы из первой группы, кажущиеся неодушевленными, которые, однако, не позволяют себя уничтожить или выбросить, а значит, наделены собственной волей к жизни) – это программы, отвечающие за то, что и как именно мы чувствуем, думаем, делаем; именно образы из второй группы чаще всего олицетворяют те неудачные программы, что создают ваши проблемные состояния;

– человеческие или человекоподобные фигуры самого разного рода (субличности) – это более крупные программы, которые отвечают на вопрос «Какой я?»;

– и, наконец, образы самого человека в самых различных возрастах, амплуа и ипостасях – это и есть идентичности, самые большие и сильные программы, отвечающие на вопрос «Кто я?».

Каждая нижестоящая группа программ подчиняется всем вышестоящим. То есть одушевленные образы «владеют» неодушевленными, субличности управляют как одушевленными, так и неодушевленными, а идентичностям подвластны образы всех трех групп ниже.

В своей практике я пришла к выводу о целесообразности работы сразу на уровне идентичностей, поскольку идентичность, став благополучной, как топ-менеджер – сама наводит порядок во всех подвластных ей нижестоящих структурах. Для того чтобы научиться этому, мы освоим работу с образами