Сабине, самой замечательной сестре на свете
Поздно вечером пенсионерка Клавдия Петровна обнаружила налестничной площадке своего дома труп неизвестного мужчины. Закаленная суровойкриминальной обстановкой последних лет, старушка не испугалась и даже почти неудивилась, словно давно уже ждала, когда же разгулявшаяся преступность нагадитнепосредственно у дверей ее квартиры.
Многие часы, проведенные в обществе телевизионных ментов ибандитов, не прошли для Клавдии Петровны даром. Почти автоматически онапосмотрела на часы, чтобы запомнить точное время, и пошла к телефону – звонитьв милицию.
Продиктовав дежурному адрес, свою фамилию, имя и отчество,Клавдия Петровна не забыла предупредить, что ехать надо в объезд по Усачевской,потому что на их улице уже месяц, как все перекопано. Положив трубку, онаприоткрыла дверь на лестницу, чтобы охранять место преступления до приездаопергруппы. Потом не удержалась и сама вышла на площадку, чтобы еще развзглянуть на убитого.
В пятиэтажке по Рабочей улице Клавдия Петровна Моисеева жилауже много лет, знала по имени-отчеству почти всех жильцов своего дома, да ещедобрую половину двух соседних. Клавдия Петровна считалась активнойпенсионеркой. Раз в неделю она, приодевшись и надушившись французскими духами,подаренными внучкой три года назад, шла в районную библиотеку, где собиралисьтакие же, как и она, пенсионерки, которым не сиделось дома. Они гоняли чаи,угощали друг друга домашним печеньем, обсуждали политические события,просмотренные телесериалы и в меру сплетничали.
И вот теперь, внимательно рассматривая неизвестного мертвогомужчину, Клавдия Петровна предвкушала, как поведает изумленным подружкамподробности этой жуткой и волнующей истории.
Покойник полулежал, привалившись к перилам, уронив голову нагрудь. Лица не было видно, зато по светлой рубашке растекалось что-то темное.«Кровь», – поежилаcь Клавдия Петровна, и впервые по-настоящему испугалась.На неизвестном был легкий льняной костюм светло-коричневого цвета и хорошиекожаные ботинки. Ни сумки, ни дипломата при нем не оказалось.
Минут через двадцать наконец-то хлопнула дверь подъезда ивнизу послышались решительные грубоватые голоса:
– Без лифта, естественно. Какой там этаж? Третий? Ну ина том спасибо.
Через минуту перед Клавдией Петровной предстали два молодца.Нет, молодцом был только один – высокий, плечистый и симпатичный. Второй таксебе – небольшого роста, ноги такие кривые, как будто он служил в конноймилиции. Правда, голос приятный – низкий, с хрипотцой.
– Капитан Широков, – представился кривоногийобладатель приятного голоса. – Вы милицию вызывали? Ну, что тут у васстряслось?
Обращался он к ней, но смотрел на лежащее на ступенькахтело. Клавдия Петровна объяснила, что у нее-то как раз ничего не стряслось. Астряслось вот у этого гражданина, фамилии которого она не знает, впервые вжизни видит, хотя, конечно, сочувствует его теперешнему положению.
Капитан недолго, но внимательно рассматривал мертвогомужчину, потом тяжело вздохнул и повернулся к своему помощнику:
– Ну, что тут будешь делать. Действуем, согласнопрейскуранту. Похоже, дяде полоснули чем-то острым по горлу.
Потом он посмотрел на Клавдию Петровну:
– Так когда, гражданка, вы обнаружили тело?
Рассказав милиционерам, как она нашла убитого, и ответив навсе их вопросы, Клавдия Петровна вернулась к себе и, уютно устроившись возлеокна, с интересом стала наблюдать за тем, что происходит во дворе. У подъезда,несмотря на позднее время, уже успела собраться небольшая толпа любопытных,состоявшая по большей части из вездесущих пенсионерок.
– Граждане, пропустите, не толпитесь, немешайте, – периодически покрикивал молодой напарник Широкова, которогокапитан называл Колей. Коля Сидоренков уже вторую неделю проходил стажировку вУВД города. За это время у них с капитаном сложились вроде бы нормальныеотношения, однако сейчас Коля немного нервничал, не очень представляя, чегождет от него начальник в конкретной «боевой» обстановке. Поэтому он решил покачто на амбразуру без спроса не лезть и ждать указаний шефа. Когда приехалиэксперты и криминалист, Широков велел Коле пройтись по квартирам, опроситьжильцов, не видел ли, не слышал ли кто чего.
– Не грусти, лейтенант, а лучше привыкай. В этом исостоит суть нашей работы – перелопатив груды пустой породы, выловить в итогепесчинку информации. А народ у нас сам знаешь какой – либо наплетут невестьчто, либо наоборот, стараются не замечать того, что у них под носом творится.Так что давай, отправляйся на розыски дополнительных свидетелей.
Вдруг кого зацепишь. И не стесняйся спрашивать и по второму,и по третьему, и по четвертому разу. Кстати, зайди-ка еще разок и к нашейглавной свидетельнице – она бабка толковая, может, припомнит какие мелочи.
Коля позвонил в квартиру Клавдии Петровны, и она открыла емудовольно быстро, вытирая руки ярким кухонным полотенцем.
– Аль забыли чего, молодой человек? – спросила онастоящего на пороге Колю.
– Извините, Клавдия Петровна, я просто уточнить зашел.Вспомните еще разок: когда вы домой возвращались, не встретился ли вам кто-нибудьпо дороге – все равно, знакомый или незнакомый? Может, странным вам кто-топоказался…
– Да нет, ничего такого я не видела. Разве вот, когдана дежурстве была.
– Где это – на дежурстве?
– В доме напротив я служу. Консьержкой. – Онасказала это с удовлетворением, потому что дом был элитным, там жили всякиеважные персоны, и это обстоятельство отчего-то возвышало Клавдию Петровну всобственных глазах. – К Романчиковым приходили – раз, а поздно вечеромдевица незнакомая из подъезда выходила. Блондинка в красных штанах.
– Ну, кто из другого дома выходил, следствию неинтересно, – разочарованно вздохнул Коля.
– Вы спросили про незнакомых, я и сказала. А здесь-тонет, никого не встретила. Вошла в подъезд, а он и лежит.
Хотя блондинка в красных штанах к делу вроде бы неотносилась, Коля решил на всякий случай расспросить о ней поподробнее. Конечно,трудно представить, что девушка могла бы таким способом расправиться создоровым мужчиной – тут нужны и сила, и сноровка. Однако чем черт не шутит,вдруг потом эта информация как-то пригодится в расследовании, и тогда он, Коля,окажется со всех сторон молодцом.
– Ну, а что там с этой блондинкой, как онавыглядела? – спросил он старушку.
– Лет ей, наверное, тридцать или около того. Высокая, волосыдлинные, белые – так раньше перекисью водорода красились. А одета она была вширокие красные брюки и светлый пиджак.
* * *
