* * *
Они нуждаются, обладая богатством, – а это самый тяжелый вид нищеты.
Сенека
Не поможет богатство в день гнева, правда же спасет от смерти.
Соломон. Гл. 10, стих 4
Захват
Аркадий Алексеевич Соловьев мазнул взглядом по аквариуму и уже намеревался включить свой ноутбук, как голова снова повернулась к рыбкам. Его обожаемый анциструс, сомик с телом каплевидно-приплюснутой формы, выплыл из своего убежища, представлявшего собой затонувшее пиратское судно, и, казалось, смотрел прямо на него, при этом рот беззвучно открывался и закрывался, как крышка шкатулки.
Аркадий Алексеевич хмыкнул и уселся за стол. Рыбки рыбками, но надо и работу делать. Он нажал на кнопку коммутатора и произнес:
– Валюша, чаю, пожалуйста.
– Одну минутку, Аркадий Алексеевич, – отозвалась секретарша.
Банкир ослабил узел галстука и, наконец, включил ноутбук. Понедельник в банке «Сатурн» начинался с обычной рутины. Соловьев вдруг вспомнил о проведенной недавно в банке аудиторской проверке, результаты которой ему, к большой досаде, пока были неизвестны. И хотя он был настроен оптимистично и твердо уверен, что в его «Багдаде», то есть в «Сатурне», все спокойно, какое-то мутно-гложущее ощущение тревоги не отпускало его все последние дни. Соловьев снова посмотрел на аквариум. Анциструс продолжал пялиться на банкира немигающим взглядом, что-то лопоча на своем рыбьем языке.
– Аркадий Алексеевич, можно? – В кабинет, цокая каблучками, впорхнула секретарша Валя, неся в руках поднос с чаем и бисквитным печеньем.
– Спасибо, – рассеянно ответил Соловьев.
Он отхлебнул чаю, подумав, что понедельнику вполне заслуженно присвоили статус тяжелого дня. Он усмехнулся, вспомнив анекдот про то, как одного мужика вели на расстрел, а он спрашивает у палача: «Какой сегодня день?» Тот: «Понедельник». Мужик: «Обалденно неделька начинается…»
Аркадий Алексеевич вздохнул и стал перебирать документы, которые не успел просмотреть в пятницу, не забывая грызть при этом свое любимое печенье. Заявки на кредиты, счета, отчеты за квартал, письмо из коллекторского агентства…
Ноутбук загрузился, и Соловьев решил проверить электронную почту. Прежде чем набрать пароль, он неожиданно обратил внимание на высветившееся среди новостных лент сообщение: «Убийство или самоубийство? Бывший владелец банка «Трест-Банк» Ракитин обнаружен повешенным в камере».
Соловьев нахмурился. Он знал Славу Ракитина, хотя и шапочно. Это был упертый и принципиальный человек от макушки до пяток, зачастую принимающий неординарные и жесткие решения. Дело, по которому его «обрабатывали» жернова правоохранительной системы, было шито белыми нитками, об этом говорили все. Банковская деятельность многогранна и необыкновенно сложна, да и вообще входит в разряд самых рискованных и непредсказуемых. А Ракитину с его характером было вдвойне непросто… Особенно если еще учесть, что его банк принял участие в столь масштабно разрекламированной государственной программе по распределению целевых бюджетных средств. В какой-то момент деньги, поступившие из казны в банк, невероятным образом исчезли, и Ракитина арестовали.
По иронии судьбы возглавляемый им банк «Сатурн» сам недавно влился в эту кампанию, и теперь Соловьев размышлял, а по Сеньке ли шапка? Да, правительство сулило коммерческим банкам, оказывающим содействие в распределении бюджетных средств, различные льготы в виде налоговых послаблений и тому подобное, но Аркадий Алексеевич привык мыслить практично и при каждом удобном случае считал не лишним подстраховаться.
Дочитав статью, он покачал головой, думая про себя, что Славе изначально не следовало лезть в банковскую сферу. Не его это. Как говорится, рыба ищет, где глубже, а человек… Вот и занимался бы чем угодно, только не банковскими операциями.
Соловьев вздрогнул и в третий раз взглянул на аквариум. Анциструс не изменил своего положения, но шлепать губами уже перестал, и банкир внезапно подумал, что эта забавная, немного неуклюжая рыбка никогда не покидает по утрам своего любимого места и начинает шевелить плавниками лишь к обеду. Аркадий Алексеевич был готов поклясться в этом, уж что-что, а повадки своих любимиц он изучил давно.
Соловьев встал и подошел к аквариуму. Как только мужчина оказался рядом, анциструс юркнул в свое убежище, оставив на всеобщее обозрение лишь кончик хвоста.
– Аркадий Алексеевич, можно убирать? – заглянула в кабинет Валя. Соловьев кивнул, и девушка прошествовала к столу. Она взяла в руки поднос, как неожиданно где-то в глубине офиса послышался шум.
– Что там такое? – проворчал Соловьев. Доносящиеся с ресепшена звуки не оставляли сомнений, что там происходила борьба.
Внезапно кто-то закричал, и Аркадий Алексеевич почувствовал, как у него заколотилось сердце. Он отстранил побледневшую секретаршу и вышел из кабинета, теша себя жалкой надеждой, что в банке появился какой-то хам или пьяный. Но почему в таком случае его не усмирит охранник?
Каково же было удивление Соловьева, когда прямо перед ним выросли трое рослых мужчин в одинаковой темной униформе, двое из них были вооружены автоматами. В паре шагов от них, размазывая по лицу кровь, на полу корчился охранник банка Дмитрий. Немногочисленные клиенты в ужасе сбились в кучку. Кто-то из мужчин попытался воспользоваться мобильным телефоном, но один из громил в форме шагнул в его сторону, при этом словно невзначай направив ствол автомата в живот. Побелев, мужчина понятливо затряс головой, и мобильник в его руках больше не появлялся.
– В чем дело? Кто вы такие?! – стараясь, чтобы голос его звучал грозно, спросил Соловьев. Несмотря на охватившую его панику, он рассмотрел, что на груди у каждого амбала ярко желтела прямоугольная нашивка «ЦСН ОР МВД России»[1].
Валя вышла вслед за Аркадием Алексеевичем из кабинета банкира и истуканом стояла возле рекламной стойки, где были аккуратными стопочками разложены красочные буклетики банка. Поднос с пустой чашкой и недоеденным печеньем все еще был в ее руках, она словно забыла о его существовании.
– Как ваша фамилия? – угрюмо поинтересовался самый рослый из вошедших. Он был выше Аркадия Алексеевича почти на голову, и, когда сделал в его направлении шаг, у банкира обмякли ноги.
В этот момент двери банка распахнулись и внутрь вошел мужчина в темно-синем костюме, невысокого роста, с глубокими залысинами, за ним следовал еще один крепыш в такой же униформе, что и эти трое. У «костюма» в руках была пухлая кожаная папка.
– Фамилия?! – рявкнул здоровяк.
– Соловьев. Я генеральный директор этого банка. Но что вам нужно? – спросил Аркадий Алексеевич, и голос его дрогнул.
