– Нет, пожалуй, нет. – покачал он головой.

– Я подскажу: прошлая пятница, раннее утро, напротив вашей больницы, – сказал Дуань Шибэй.

– А, вспомнил! Это же тот таксист, который чуть не сбил меня!

Тогда Хуан Цзинфэн только что сменился с ночного дежурства, вышел из больницы, купил у уличного торговца закусками яичную лепешку. На ходу завтракая и потирая глаза, уставшие после бессонной ночи, он ступил на проезжую часть, чтобы перейти улицу, и в то же мгновение услышал резкий скрип тормозов. Буквально в пяти сантиметрах от него остановилось такси. Водитель опустил окно, высунул голову и проорал: «Тебе что, жить надоело?»

Хуан Цзинфэн холодно окинул его взглядом и произнес всего одну фразу.

«Что я тогда сказал?»

– Вы сказали: «Я вижу, что ты не переживешь это утро», – словно читая его мысли, подсказал Дуань Шибэй.

– А, точно, так я ему и сказал. Тот водитель жутко рассвирепел, распахнул дверь машины и уже было двинулся ко мне, размахивая кулаками, но, к счастью, пассажир на заднем сиденье очень торопился, и таксисту пришлось вернуться в машину. Тогда он уехал, осыпая меня крепкой бранью.

– Тем утром в такси был я. Это я был тем пассажиром на заднем сиденье. – Дуань Шибэй указал пальцем на кончик своего носа[3]. – Более того, когда произошла авария, я все еще был в машине.

– Вы хотите сказать… – с удивлением посмотрел на него Хуан Цзинфэн.

– Я хочу сказать, что ваше предсказание сбылось. Вы предрекли ему, что он не переживет то утро, в результате он не проехал и одного ли[4], как врезался в дерево. Когда полиция прибыла на место, его тело уже остыло…

– А что стало причиной смерти? – спросил Хуан Цзинфэн, показывая на фотографию в газете. – Он ведь умер не при столкновении, на теле не видно внешних повреждений.

– Разве вам не известно, от чего он умер? А почему вы тогда сказали, что он не переживет то утро?

– Ну-у-у, я просто разозлился и сболтнул первое, что пришло в голову, – неуверенно протянул Хуан Цзинфэн.

– Вот оно как… – Тень разочарования мелькнула на лице Дуань Шибэя, он медленно развернулся и пошел к выходу из морга.

В тот момент, когда он уже положил ладонь на холодное стекло двери, чтобы толкнуть ее и выйти, за его спиной раздался голос Хуан Цзинфэна:

– Мне кажется… Тот таксист, он не мог умереть от инфаркта?

Дуань Шибэй резко обернулся:

– Что вы сказали?

– Я говорил, что тогда просто разозлился и сказал первую попавшуюся ерунду, но это не так. – Взгляд Хуан Цзинфэна стал немного рассеянным, словно он силился упорядочить спутанные мысли. После долгой паузы он заговорил: – Хотя все произошло буквально за несколько секунд, и я взглянул на этого человека от силы два или три раза, но мне показалось, будто… будто в небе в тот момент сверкнули тысячи молний, и все они ударили в одно и то же дерево. В тот момент я словно стал этим деревом, и меня озарило: таксист был очень полным, явно не совсем здоровым человеком. Обычно, когда человек приходит в ярость, его лицо краснеет; у этого же лицо стало бледно-серым, а губы зеленоватыми, правая рука сжалась в кулак, который он крепко прижимал к груди, на лбу выступили крупные капли пота. День был холодным, он вел машину и чуть было не сбил человека – мог ли он вспотеть? Вряд ли. Скорее всего, это были признаки скорого инфаркта.

Дуань Шибэй, пристально глядя на собеседника, уточнил:

– Даже поняв, что у таксиста скоро случится инфаркт, как вы могли утверждать, что он не переживет то утро?

– Помещение, в котором мы сейчас беседуем, называется морг. Люди, приходящие сюда на ночные дежурства, обычно читают книги двух видов: буддистские священные тексты или книги по медицине; в конце концов, и то, и другое придает храбрости. Я выбрал второе. Что касается этого случая из газеты, там сказано – авария случилась в период с четырех до восьми часов утра, как раз в то время, когда биологические часы дают сигнал о пробуждении, активизируется симпатическая нервная система, артериальное давление повышается, сердцебиение учащается, возрастает вязкость крови. Все это может легко привести к повреждению сосудов, пораженных атеросклерозом, и формированию тромбов. А если у человека уже присутствует стеноз коронарных артерий, то тромб легко может их закупорить, что приведет к острому инфаркту миокарда. И еще одна деталь: инфаркты чаще случаются в холодную погоду, а то утро, как нарочно, было слегка прохладнее обычного. У таксиста уже были симптомы инфаркта, поэтому я так и сказал: «Я вижу, что ты не переживешь это утро».

– Раз вы понимали, что у него скоро случится инфаркт, и больница была совсем рядом, почему вы не посоветовали ему обратиться к врачу?

Хуан Цзинфэн зло усмехнулся.

– Даже если бы я сказал это ему, вы думаете, он бы поверил? – Он вытянул руку и обвел ею длинные ряды ячеек холодильника. – Всем, кто лежит здесь, при жизни наверняка многие говорили: кури поменьше, не пей так много, за рулем следи за скоростью, сходи к врачу, не запускай болезнь… Но разве кто-то к этому прислушался? Когда приходит час, все умирают. Этого не изменить.

Дуань Шибэй глубоко вздохнул.

Он поднял голову и посмотрел на длинную лампу на потолке; возможно оттого, что срок ее использования давно вышел, внутри она уже вся почернела и напоминала обугленную бедренную кость. Лампа издавала равномерное гудение – это металл резонировал внутри дросселя, но звук был таким, будто на кости обгорали остатки жира.

Казалось, что потолок в морге стал немного темнее пола и даже темнее холодильника, белое обернулось серым, серое – черным, а черное приобрело зеленоватый отлив. Что-то сгустилось в воздухе, было совершенно неясно, что происходит. Может, это застыла еще не отлетевшая душа?

– Похоже, так оно и есть, – сказал Дуань Шибэй этой призрачной субстанции, затем медленно опустил голову и, уже обращаясь к Хуан Цзинфэну, произнес: – Я представлюсь. Мое имя Дуань Шибэй.

Хуан Цзинфэн смотрел на собеседника без всяких эмоций: пусть он во второй раз назовет свое имя, если ему так угодно.

Но вслед за этим Дуань Шибэй добавил:

– Я – мастер смерти.

– Ма-стер смер-ти? – по слогам повторил Хуан Цзинфэн два слова. Потом с недоумением спросил: – Это еще что?

– Это одна из самых древних и самых тайных профессий в истории человечества, – начал Дуань Шибэй, – и так же, как и в любой другой древней и тайной профессии, основателем ее является великий предок. В нашем случае основателем считается Желтый император