вам подойду, чтобы осмотреть вас. Вы, главное, не делайте резких движений.

Забившийся под стену бомж послушно закивал головой, казалось, немного успокоившись, он перестал дрожать. Сделав несколько шагов и подойдя к бомжу, Джессика присела.

Покрытый побоями, бездомный опустил руки и посмотрел в глаза своей спасительнице.

Джессика была сочувствующей и тонкой натурой, разделяющей боль людей, которые находятся рядом с ней, но, увидев лицо сидящего у стены мужчины, она не успела скривить лицо в гримасе полной жалости. Она скорее удивилась.

Не вяжутся увечья, синяки, сломанный нос, щетина и грязные засаленные волосы с ухоженной кожей и уверенными черными манящими глазами. Несмотря на то что перед Джессикой был самый натуральный избитый бомж с огромным синяком под глазом и кровоподтеками, он скорее походил на актера, которого загримировали для такой неприглядной роли, нежели на человека, обтесанного всеми тяжестями голодной жизни на улице.

— Я успел лицо закрыть, — печально улыбнулся мужчина. — Они били в основном по ребрам. Никак они у меня не заживут.

«Голос, мать вашу. Голос!» — мысленно недоумевала Джессика.

В голосе не было ни единого намека на алкоголь, наркотики или даже сигареты. Не было побочных явлений подобного допинга и на лице. Взгляд девушки скользнул по руке мужчины и остановился на пальцах. Маникюр, венчавший их, едва ли можно было назвать совершенством, но под ногтями не было грязи.

— Что они от вас хотели?

— Не знаю, мэм. Сейчас бездомным помогают многие, так что не думаю, что они озлобились на меня из-за того, что я копаюсь не в своем мусорном контейнере, — незнакомец устало вздохнул. — Может, приняли за кого-то, кем я не являюсь.

Джессика грустно улыбнулась. И вдруг поймала себя на мысли, что сделала она это не потому, что ей жалко избитого, а потому, что где-то в этой куче мусора, которая разговаривала, она разглядела нечто притягательное, что порой видят между строк женщины, смотря на мужчин.

Джессика взяла себя в руки и остановилась еще до того, как ее благосклонность стала заметна. Это ведь бомж.

— Скоро приедет полиция. Вам помогут.

Избитый мужчина вдруг окрасился в темный цвет и практически слился с коричневой кирпичной стеной, на которую опирался. Вытерев рукавом своего пальто свежую кровь под носом, он поспешно встал. Вместе с ним встала и Джессика.

— Нет… Только не полиция, мэм, — взволнованно произнес бездомный. — Они ищут меня. Знают обо мне.

Видя такое странное поведение, Джессика вдруг заволновалась, и почему-то не столько за полицию, которая не застанет потерпевшего, сколько за побитого незнакомца. Тот попытался обойти заботливую темнокожую девушку и уйти куда-то в темноту.

— Постойте, куда вы? — остановила его незнакомка. — Вы обязаны остаться, и быть может, полиция успеет задержать тех животных, которые вас избили.

— Нет, вы не понимаете, — переминался с ноги на ногу встревоженный бездомный. — Они ищут меня… Они, они…

— Вы совершили что-то плохое? — с опаской перебила Джессика.

Незнакомец вдруг успокоился, и его взгляд коснулся асфальта под ногами. Ненадолго он ушел в себя. А когда поднял голову и посмотрел на незнакомку, она на сотую долю остыла в своей притязательности к спасенному бездомному. Он смотрел на нее холодными глазами, полными еле уловимым метафизическим горьким смыслом.

— Да, — нехотя кивал он головой. — Я сделал много плохого, мэм.

Из-за спины незнакомца вдруг послышалась полицейская сирена. Автомобиль выехал из-за угла здания и, свернув с дороги, подъехал к паре, стоящей в закоулке. Открылись двери, и из машины вышло двое полицейских, один из которых увидев неприятного бомжа, стоящего напротив девушки, положил руку на кобуру. Оставив напарника у автомобиля, офицер подошел к Джессике.

Бездомный, осознав, что ему больше некуда деваться и бежать бесполезно, совершенно обмяк и, не желая смотреть в глаза полисменам, опустил голову вниз.

— Это вы вызвали полицию, мэм? — смотря то на девушку, то на бомжа, спросил полисмен.

— Да, я, — аккуратно ответила та, не зная, правильно ли она поступает.

— Вас избили? — с недоверием продолжал полицейский, подходя к бездомному. — С виду вроде целый.

Неприятный незнакомец нехотя кивнул головой.

— Так, дали пару раз по лицу, пустяковое дело. Не стоит беспокоиться, офицер. У нас между ребятами такое случа­ется.

Джессика смотрела на опустившего голову незнакомца и вспоминала, как сильно его избивали, когда она увидела его из окна ординаторской. Помнит, как он скребся по земле, боясь каждого, кто к нему может приблизиться, и не понимала, почему человек, который так сильно пострадал, не хочет ничего делать, чтобы наказать своих обидчиков.

— Почти норма, — пробормотала Джессика себе под нос.

— Что? — не оборачиваясь, спросил полисмен, стоя рядом с бомжом и осматривая его с ног до головы. — Вы что-то сказали, мэм?

Глубоко вздохнув, девушка с неловкой улыбкой на лице произнесла:

— Видимо, мне показалось, офицер. Извините.

Бездомный поднял голову и, избегая прямого взгляда, тоже осторожно улыбнулся.

— Да, неудобно вышло. Простая уличная драка, с кем не бывает.

Проницательный офицер кивал головой и тоже улыбался.

— Лицо у тебя знакомое. Я тебя случайно нигде не видел? Может, на фотографиях разыскиваемых преступников?

Побитый бедолага снова еле заметно стал дрожать.

— Нет, не думаю. Я тихий мирный бездомный, ищу работу. Никого никогда не обижал.

Полицейский продолжал едко улыбаться, пытаясь выхватить прямой взгляд незнакомца.

— Может, проверить по базе для моего спокойствия?

Джессика смотрела из-за плеча офицера на истерзанного судьбой и крепкими кулаками бездомного. Она слышала миллион историй о том, как хорошие парни, набравшие неправильных кредитов, оказывались на улице, не сделав в жизни ничего плохого, старались не опускаться и сохранять человеческий облик. Дрожащий мужчина наверняка был именно таким, ему просто немного не повезло.

— Я его знаю, офицер, — вдруг произнесла Джессика. — Он работал тут недалеко. Не о чем волноваться.

Полисмен обернулся и посмотрел на защитницу бездом­ного.

— Да неужто?

— Да, я приходила к нему в автосалон, даже думала что-то купить… Но там одни хаммеры были, — несмело улыбалась Джессика, задабривая полисменов. — А кому они нужны.

Офицер повернул голову обратно и снова хитро взглядом взглянул на бомжа.

— Да уж… Хаммеры — отстой, мужик. Надо было в полицию идти. Она всегда нужна.