наполовину отклеились. Что ждать от такого типа, если вдруг оказаться с ним рядом посреди ночи в замкнутом помещении? Всякое, конечно, может быть. Но картина, однако, выглядела не то чтобы зловещей, но во всяком случае неоднозначной.

— Ой, — спохватился Максим, поправляя парик. — Доброе утро. Вы уж извините меня. Не подумайте ничего плохого. Еду на съёмки фильма. Вживался, что называется, в образ, да так, видимо, и уснул, — выпалил он первое, что пришло ему на ум. — Надо было объясниться с вами ещё вчера.

— Да, вы меня напугали, — вполголоса произнесла девушка. — А что за фильм?

— Стилягу играю в одном ретро-проекте. Рабочее название картины — «Папаша из прошлого».

— Боже мой, — чуть прибавив громкости, всплеснула руками девушка. — Чего только теперь не придумают. Ностальгия по совку.

— И не говорите. Все как с ума посходили. Меня, кстати, Константином зовут, — не в силах остановиться, снова соврал Максим.

— А я Вика. Очень приятно. А роль у вас главная или как?

— Да какое там… — Максим отклеил усы, снял парик и причесался. — Второстепенная. Может получиться, что и вообще вырежут мою сцену. Но я к делу стараюсь подходить в любом случае серьёзно. По Станиславскому.

— Это вы правильно. Я вот тоже на сценарном учусь. Заочно. Еду экзамен сдавать. Сегодня же вечером уже обратно домой.

— Вот как? — Максим сделал удивлённый вид. — И на каком курсе?

— На четвёртом.

— Это здорово. Может, хоть вы напишете какой-нибудь приличный сценарий. А то ведь в основном в ширпотребе играть приходится.

— А кто к вашему фильму сценарий писал?

— Да этого я не знаю. Мне дали только синопсис и несколько эпизодов с моим текстом.

— Жаль. Но я обязательно посмотрю, когда ваша картина в прокат выйдет.

— Посмотри́те. Года через полтора, думаю, и выйдет.

Поезд прибыл ровно в назначенный час. Обсудив с Викой незавидную судьбу отечественного кинематографа, они расстались почти приятелями, смеясь над нелепыми обстоятельствами их знакомства. Максим пожелал своей попутчице успехов на экзамене, сделал несколько комплиментов, но от обмена контактами вежливо отказался, посетовав на то, что в спешке взял не свой телефон, а наизусть собственный номер не помнил. Последнее, впрочем, было первой правдой с его стороны в их разговоре.

Максим зашёл в туалет на Ярославском вокзале. Закрывшись в кабинке, переоделся в костюм, потом убрал старую одежду вместе с усами и париком в камеру хранения.

Электричка на Сергиев Посад отходила через пятнадцать минут. Заморосил дождь. День приобретал пасмурные очертания, хотя и подходящие для поминок, но навевающие Максиму тревожные предчувствия. Он ещё раз проверил, взял ли с собой деньги, паспорт и завещание. Документы были на месте.

В Сергиевом Посаде он довольно быстро поймал такси. Водитель озвучил несколько бо́льшую, чем ожидал Максим, цену. На обратный путь средств, судя по всему, при таком раскладе не оставалось. Да и не страшно. Придумает что-нибудь.

Ехать пришлось достаточно далеко. С неширокой трассы, зажатой с обеих сторон молодыми елями и соснами, они свернули на лесную дорожку, аккуратно присыпанную мелким, блестящим от влаги гравием. Дорожка километра через два уперлась в массивные железные ворота, которые открылись не сразу. Дождь перестал накрапывать. И взору Максима предстал великолепный трёхэтажный дворец с изящной лестницей, ограждённой белоснежными балюстрадами, с колоннами вдоль фасада и мраморными фигурами эльфов в глубоких нишах между окнами первого этажа. Перед особняком, в центре круглой поляны, красовался работающий фонтан. Повсюду, где было свободное место, стояли роскошные автомобили. Серенькое «Рено», нагло втиснувшее Максима в эту сказку, выглядело среди такого блеска самой что ни на есть тыквой. Валет-парковщик, встречающий подъезжающие автомобили, сконфузился, увидев такси, и замер на месте, не зная, что ему предпринять. На всякий случай он всё же подошёл к необычным гостям и открыл дверцу машины, пристально вглядываясь в Максима.

— Простите, — воскликнул Максим, — мой кадиллак в самый неподходящий момент сломался.

— Как вам будет угодно, — безучастно промолвил парковщик и придержал дверцу, пока Максим неуклюже выползал из салона.

Такси рвануло с места, словно сгорало до этого со стыда. Максим почувствовал, что начинает потеть от волнения. Парковщик тоже посчитал недостойным себя более задерживаться с таким гостем, поклонился и быстрым шагом удалился встречать другие автомобили.

Стараясь придать своей походке уверенность, Максим направился к парадному входу. Но чем больше он старался выглядеть «своим парнем» в этой компании, тем явственнее осознавал, что он просто гадкий утёнок среди лебедей, пусть даже и чёрных. С каждой ступенькой, приближающей его к двум мордоворотам, охранявшим вход, тело Максима тяжелело, превратившись в конце концов в свинцовую куклу, едва способную шевелить конечностями.

Поравнявшись с охранниками, он остановился.

Те окинули его профессиональным взглядом. Максим видел, что от внимания их не ускользнули пиратские пуговицы. Ну надо же! Дело своё знают. Заметил Максим и то, как включилась в их головах инструкция на такой случай. Но в этой инструкции, по всей видимости, пиратские пуговицы отсутствовали, и потому верзилы вернулись в нейтральный режим, попросив Максима показать приглашение на поминки.

Максим похлопал по карманам, сделал рассеянный вид и, разведя непослушными руками, произнёс:

— Знаете, сегодня такой сумасшедший день. Машина забарахлила, жена сломала ключицу, садовник за́пил, и приглашение я, судя по всему, оставил в конюшне.

— В какой конюшне? — удивлённо спросил один из охранников, пытаясь переварить услышанное.

— Я уж думал, не спросите, — вздохнул Максим. — Там, — он указал рукой в сторону леса. — В конюшне. В конюшне — кони. Конюхи, знаете ли, тоже. Ипподром маленький у меня. Просто голова от забот кру́гом.

— Вить, посмотри по спискам, — сказал второй, не спуская с Максима глаз.

— Скажите фамилию, — достав из кармана блокнот, снова обратился к Максиму первый.

— Пяточкин, — это прозвучало из уст Максима как признание в преступлении.

— Нет у меня такой фамилии, — пробежав глазами по своим записям, заключил охранник.

— А вы не могли бы пригласить вдову покойного? — Максим решил перейти к сути дела. — Я здесь не столько по печальному поводу, сколько по важному делу, касающемуся вдовы.

— Сейчас не подходящее время для аудиенций, молодой человек, — строго заметил Витёк.

— Я понимаю, — согласился Максим. — Но дело это безотлагательное и крайне важное для хозяйки.

Второй охранник нахмурился и довольно убедительно произнёс:

— Покиньте территорию усадьбы.

— Что? — свинцовость начала уходить из тела Максима, и на её место стала приливать горячая кровь.

— Не заставляйте повторять дважды, — продолжал второй.

Первый же сделал шаг навстречу Максиму и протянул здоровенную ладонь, чтобы схватить его за рукав.

— Да что вы себе позволяете! — искренне возмутился Максим. — Сейчас же позовите вдову! Какое право вы вообще имеете меня не пускать! Да я… Я, можно сказать…

Но