Габи. – Я была бы рада и половине. Да даже четверти, хотя этот негодяй совсем не заслужил маминых денег. Вся сложность в том, что с ним совершенно невозможно связаться.

– То есть, ты хочешь сказать, что ты знаешь, где он находится, но не можешь с ним поговорить? – уточнил я.

– Именно. Вот так парадокс. Дуг, давай уберем посуду, нальем еще вина, а потом я расскажу тебе все остальное. Все равно кусок в горло не лезет.

Я с радостью согласился.

Глава 3

– Ты знаешь, кто такой Габриэль Торн? – спросила Габи, когда мы расположились с бокалами на диване.

Я помотал головой. Меня удивляло, почему люди постоянно вываливали на меня какие-то имена в твердой уверенности, что я непременно должен их знать. Я не вращался в светских кругах, не смотрел телевизор, практически не читал газет, кроме первых полос. Если бы она меня спросила, кто такой Фидель Кастро или Никита Хрущев, я, может быть, еще нашелся бы с ответом. Впрочем, на имя Габриэль Торн у меня какое-то воспоминание забрезжило. Все-таки я был не совсем дремучим.

– Габриэль Торн – мой отец. Меня назвали в его честь.

– Подожди. Тот, что архитектор? – вспомнил я. – Музей современного искусства на бульваре Джефферсона. И еще что-то на Сентрал-авеню.

Я вспомнил легкие простые здания, поражающие лаконичной геометрией, органично вписанной в окружающее пространство. Иногда казалось, что даже воздух вокруг фасада выглядел чище и светлее. Лучшее, что мог породить американский модерн, во всяком случае, на мой вкус.

– Мы же не раз с тобой вместе бывали в этом музее, – удивленно сказал я. – Почему ты ни разу не упомянула, что его спроектировал твой отец?

– Потому что я вообще никому о нем никому не рассказывала, – зло сказала Габриэла. – Из-за того, что он нас бросил. Если хочешь знать, мое полное имя – Габриэла Розария Руис де Лара Торн. А мою маму звали Консуэла Мария Руис де Лара в замужестве Торн. Не удивительно, что я была счастлива стать просто миссис Бен Тернер.

– И все-таки я не понимаю, – настаивал я. – Почему твоя мама все эти годы не разыскивала мужа?

– Я точно не знаю, что произошло, когда отец сбежал, ведь я была совсем крошкой. Я его вообще не помню. Мама неохотно рассказала мне, когда я уже подросла. В один прекрасный день он сказал ей, что отправляется в свою студию, а потом просто не вернулся домой. Она ждала несколько дней, думала, он где-то загулял. Потом обратилась в полицию. В конце концов его автомобиль нашли недалеко от оклендского порта. В таможенной службе подтвердили, что Габриэль Торн покинул страну на пароходе. А спустя несколько месяцев пришло письмо от него. Я не знаю, что он написал маме, потому что она уверяет, что тут же его сожгла. Но это письмо разбило ей сердце. С тех пор она облачилась во вдовий наряд и даже не хотела слышать имени Торна.

– Я по прежнему не понимаю, какое это все отношение имеет к твоему наследству. Если твой отец известный архитектор, почему бы ему просто не отписать тебе свою половину поместья матери?

– Ты и правда совсем газет не читаешь? – Габи встала, покопалась в стопке под журнальным столиком и вернулась ко мне с потрепанным экземпляром «Лос-Анджелес Сан» месячной давности.

– Вот, смотри, – она ткнула в нужную статью.

«Известный архитектор строит Храм Возрождения», прочитал я заголовок. Потом быстро проглядел заметку. Там сообщалось, что Габриэль Торн, в прошлом знаменитый местный архитектор и автор нескольких общественных зданий, вернулся после долгих странствий по миру, чтобы открыть собственную школу духовного просветления под названием «Собранный путь». Известно, что в ее основе лежит уникальное строение, объединяющее традиции культовых сооружений самых магических мест мира, которые посетил Торн. Его воздействие уже испытали на себе несколько влиятельных персон и голливудских знаменитостей. Ни конкретных имен испытуемых, ни адреса «Собранного пути» в статье не называлось.

– Судя по всему, это какая-то секта, а мой отец в ней главный пастырь, – мрачно сказала Габриэла. – Душеприказчики моей матери пытались с ним связаться, но он просто проигнорировал все их письма. Тогда я обратилась к Диего Мартинесу. Помнишь, тому адвокату, который помог мне с разводом. Он разыскал адвокатскую фирму, которая представляет интересы этого «Собранного пути», послал им официальный запрос. Они ответили, что в данный момент мистер Торн не покидает пределы своей общины и не встречается с теми, кого он считает не достигшими нужного этапа просветления. Его адвокаты сказали, что попробуют связаться с ним и как-то решить мою проблему, но поскольку она касается лично мистера Торна, а не его организации, то они не гарантируют результат. Иногда он на целые месяцы уединяется для размышлений.

Я присвистнул.

– Они по крайней мере сообщили мне адрес этого храма. Это в округе Риверсайд недалеко от Темекулы у плато Санта Роза. Там и правда очень красиво, кругом сосны, ручьи, даже какие-то горячие источники, очень популярные у туристов. Я поехала туда сама в свой выходной, думала, смогу встретиться с отцом, поговорить с ним по-человечески. Территория этой его общины обнесена оградой, а проезд к ней закрыт воротами, там стоит охрана. Они меня просто не пустили внутрь. Я умоляла, убеждала, пыталась даже устроить скандал. В конце концов, ко мне вышел какой-то парень, сказал, что Учитель занят, чтобы я не беспокоила его земными пустяками. Именно так – Учитель с большой буквы. Этот парень и те, что охраняли ворота, смотрели на меня, как на какую-то назойливую пчелу. Так что мне ничего не оставалось, как повернуть назад.

– Неужели нет никакого выхода? – удивился я.

– Диего говорит, что мы можем рассматривать дело в суде о наследстве. Если мой отец будет игнорировать официальные запросы и не являться на слушанья, то дело могут решить и без него, если судья решит, что его действия наносят ущерб другим наследникам, то есть мне. В общем землю можно будет продать и без его согласия. Но тут есть нюансы. Он может посылать адвокатов, которые будут затягивать процесс. Да и сами судьи не любят выносить решения, когда нет завещания, а не все наследники присутствуют. Ведь такой вердикт потом всегда можно оспорить. Диего предполагает, что, если мы пойдем в суд, дело может затянуться, поэтому советует решить все полюбовно. К тому же, суд – это неизбежные расходы.

Габи горько вздохнула. Она это все прекрасно знала по собственному опыту. Ее бывший муж всевозможными увертками, отсрочками и встречными исками взял ее измором и вынудил сдаться в