скандал? Вы, наверное, представляете себе, что даже моих связей может оказаться недостаточно, чтобы выручить вас.

То была неприкрытая угроза. Но Лейси просто не представлял себе, что ему противостоит теперь не Бартон с его Скотленд-Ярдом, а целая система: спецслужбы двух стран и политический истеблишмент королевства, который очень строго карает изменников в своих рядах.

Бартон в ответ только пожал плечами. Это разозлило посла. На всякий случай он решил проверить истинность слов Бартона.

— У вас есть какие-нибудь свидетельства, которые делают меня причастным к делу, которое вы расследуете? — спросил он с вызовом.

— Да, сэр, — причастным и вас, и группу ваших американских друзей, но за ними уже прилетела группа специальных агентов ФБР и очень деловые ребята из отдела контрразведки ЦРУ.

Лейси откинулся в кресле.

— То есть вы хотите пристегнуть меня к какому-то делу, которое возбуждено против американцев? — воскликнул он.

— Мистер Лейси, вы будете отвечать только за собственные грехи. Я знаю о вас все: как вы встречались с Мэри, как ездили с ней в отель «Магриб», как передавали там аналитические доклады, написанные ею, вашим приятелям и как получали за это деньги — большие суммы!

Лейси сделал протестующий жест, но Бартона это не остановило.

— Да, ваше превосходительство, очень большие суммы. За каждый документ — от шестидесяти до восьмидесяти тысяч долларов. У меня есть выписки из ваших счетов, да и из других счетов тоже. Ваши друзья получали меньше… Теперь об уголовном деле. Я знаю, что убийство Мэри произошло на поляне рядом с речкой Дамур. Когда она закурила, вы нанесли ей страшный удар, а потом подтащили ее труп к дороге. Затем на машине Берга, которая стояла у отеля, вы вернулись в город, а Роберт отогнал взятую напрокат машину. Получается, вам грозит два пожизненных заключения…

— Нет, нет, все было не так! — вскричал Лейси. — Я не убивал Мэри! Это Мандини! Он поставил свою машину у ресторана и пошел за нами. Когда я вернулся к машине, чтобы взять куртку, он убил ее. Они очень боялись, что она всех раскроет.

— Вы намеренно оставили ее одну, чтобы Мандини сделал это за вас. А почему вы боялись, что она вас раскроет?

Лейси вытащил из ящика стола сигареты «Данхилл» и нервно закурил.

— Бартон, эта девочка была из породы людей, у которых нет полутонов: только черное и белое. Я пытался ей объяснить, что все будет хорошо. Что я вернусь в Лондон и мы поженимся. Моя жена на пороге смерти, ей осталось, бедняжке, совсем немного. Но Мэри ревновала меня ко всем женщинам в посольстве, она была так влюблена… Однажды, когда я был в баре, она полезла в мой бумажник и нашла флешку, на которую записала для меня свой очередной аналитический материал. А ночью встала и проверила: флешки не было. Она поняла, что я привез ее для арабов. Она была в ярости. Она сказала, что уезжает, что больше между нами нет ничего общего… Мне ничего другого не оставалось, как позвать Мандини, который был в отеле. Я сказал Мэри, что не могу отпустить ее одну, что поеду с ней — пусть даже это будет наше последнее свидание. Остальное вы знаете… Но поверьте, я не хотел, чтобы с ней случилось что-нибудь плохое. Я ведь любил ее, Бартон, правда любил… Это просто проклятое стечение обстоятельств!

Бартон молчал.

— Ну, что теперь, Бартон?

— Ничего, — тихо промолвил Бартон. — Для вас — больше ничего.

Дверь бесшумно открылась. На пороге возникли Роуз и Шейн, помощники Бартона.

— Сэр, все готово, — сказал Шейн.

Бартон вынул из наружного кармана пиджака и протянул ему диктофон.

— Здесь признание этого субъекта, — сказал Бартон.

Роуз подошел к Лейси.

— Вас ждут внизу. Пойдемте.

Бартон проводил их взглядом и уселся в кресло. И сказал себе, что последнее дело было одним из самых противных дел во всей его жизни.

XLIII

Около десяти часов утра Бартон позвонил Вадиду:

— Вы заняты, капитан?

— Для всех, кроме вас, сэр.

— Как приятно это слышать!

— Благодаря вам я получил три дня отдыха и собираюсь вечером уехать к родным в Библос. Так что вы приносите мне не только радость общения с вами, но и некоторую удачу. Чем могу служить?

— Вадид, можете вы оказать мне последнюю услугу? Отвезти меня через час к самолету.

— Да, конечно, — ответил капитан. — Я уже знаю, что вы сегодня сдаете номер. И не только отвезу, но даже подвезу вас прямо к трапу самолета. Кстати, куда вы летите?

— В Лондон.

— В Лондон? А почему вы не полетели вчера вместе со всеми вашими ребятами?

— Тут две причины. Первая — моя работа кончилась, теперь этим Лейси займутся другие. Я с ним встречусь, думаю, не скоро. Вторая — я устал, мне нужно отдохнуть и расслабиться.

— Я буду у вас через сорок минут.

Вадид приехал даже немного раньше. Он вошел в номер Бартона с коробкой почти полуметровой длины, завернутой в черную бумагу и перевязанной красной ленточкой. Он с гордостью протянул ее Бартону.

— Что это? — удивился тот.

— Догадайтесь, — улыбнулся Вадид.

Бартон развел руками:

— Переведенные на английский язык отчеты о проделанной работе. А также высшие ордена и медали Ливана, которыми меня наградили за то, что я не спал ночами, а думал, как закончить дело.

— Мимо цели! — громко рассмеялся капитан. — Лучшая в мире пахлава — из Тира. Привезена сегодня утром, доставлена спецкурьером, чтобы подсластить вам жизнь.

— Вадид, вы лучший детектив в мире. Я полночи думал, где бы мне купить коробочку пахлавы для себя и моих помощников. А вы это вычислили. Шерлоку Холмсу делать нечего.

Он, довольно улыбаясь, спрятал коробку в чемодан.

Через полчаса, выпив на дорогу крепкого кофе в кафе «Фелука», они выехали на приморскую дорогу. Погода была чудесная, ярко светило солнце. На набережную высыпали родители с детьми и неунывающие спортсмены.

— Смотрите, как Бейрут вас провожает, Кристофер, — не удержался ливанец. — Вы ему явно понравились. Приезжайте еще.

— Знаете, Вадид, — задумчиво заговорил Бартон, — я следующим летом уйду на пенсию. Продам дом в Лондоне. По нынешним меркам он стоит больше миллиона. Я уже начал присматриваться к симпатичным домикам на восточном побережье — в Саутенде и Лоустофте. Вообще я не любитель рыбной ловли, но, думаю, разовью в себе эту любовь. Буду читать французские романы про эпоху Людовика Четырнадцатого. Купаться в холодном море. Вы приедете ко мне. Мы будем есть жареную рыбу, пить белое французское вино и не думать о расследованиях. Об убийствах, преступниках и негодяях. А говорить будем о