На другой день Лида Соболева значительно опоздала в редакцию «Российской литературы».

– Остался жив! – крикнула она с порога, светясь от неистового восторга. – Мне звонил брат. Когда привезли тела убитых…

Как и вчера, в момент, содержащий трагическое известие о смерти Морхинина, Лямченко изобразил крайнюю степень удивления. Он поднял к потолку руки и сделал «квадратные» глаза.

– Патологоанатом или санитар, кажется… обнаружили, что у него… бьется сердце, – прерывисто вздыхая, говорила Лида. – Тут же – на операционный стол… Дежурный хирург прооперировал… – Лида заплакала, потом засмеялась, вытерла слезы и обратилась к побледневшей от нервного потрясения Любе.

– Неужели? – шепотом произнесла Люба.

– Врачи сказали: операция прошла удачно… Пуля не задела сердце…

– Коля, ты слышишь? – громко закричала Люба. – Чудо! Просто чудо!

Молодые сотрудники у компьютеров остолбенели.

– Номер больницы, – хрипло потребовал Лямченко у Лиды, бросаясь в свой кабинетик.

Через десять минут он возвратился в редакционную комнату.

– Шо за человек, – дымя сигаретой, сказал Николай Иванович. – То на три года исчез, то возник как ни в чем не бывало. Теперь погиб от пули бандита, но остался живой… Боже ты мой, ну и тип…

– Врачи говорят, такое случается очень редко, – синхронно с рассуждениями Лямченко говорила Лида.

– Уж, як Бог свят, нечасто, – подтвердил Лямченко.

– Николай Иванович, разрешите, я поеду, – робко вскинула на него глаза Лида Соболева. – Узнаю, как он сейчас…

– Валяй, Лидия. Туда и назад, бегом, – приказал Лямченко, окутанный сигаретным дымом. – Ума можно решиться от таких фокусов! Но откуда пистолет?.. Его же будут судить!

На этом автор романа должен уверить читателя, что дальнейшее излечение нашего героя происходило успешно. А следовательно, исходя из логических предпосылок, приключения Морхинина продолжались.