Бешеный пустил Хромого за руль. Закурил. Задумался.

Глава XII

ВОТ ЭТО КОНЦЕРТ!

Угомонив детей, Анна Ивановна устроила репетицию. Представители разных классов пели неплохо. Вот только Гоша хрипел и кашлял. А Булкин все время отвлекался: зачем-то бегал смотреть на затылок Хромого.

Зато Миша был хорош, как никогда, пел громко и очень уверенно. А в руке сжимал записочку, где красивым Олиным почерком было выведено: «Миша, ты мне очень нравишься! О. Б.». Зато сама Оля чувствовала себя не очень хорошо, хотя не признавалась, конечно. Дело в том, что она ничего не ела два дня. Оля худела. И ей иногда приходилось держаться за Мишу, чтобы не свалиться в соседнее кресло.

Старался петь и Огурцов. Справа от него стояла Лена, его новая подруга. Слева — Маша, его старая любовь. И обе время от времени бросали на Огурцова приятные взгляды. Клюшкин не дурачился, Катя почти не ревела. В темноте за окном мелькали бенгальские огни поздравляющих людей.

Ближе к одиннадцати вечера еще раз показали семьи заложников. Принаряженные мамы, папы и бабушки, сидя дома под елками, желали своим чадам крепкого здоровья и успехов в учебе. А еще корреспондент в бобровой шапке таинственно сообщил, что каждого заложника дома ожидает сюрприз от президента.

Автобус догнала телевизионная машина. После долгих переговоров через окно было решено, что техника и журналист попадут в автобус уже известным способом, то есть на ходу. Надо сказать, что телевизионщики успели подготовиться к повторному каскадерскому трюку. Техника была снабжена специальными плотными чехлами и ручками. А журналист — страховочными веревками и прочими причиндалами.

Сразу же после того, как журналиста Джона, к радости Анны Ивановны, успешно переправили, у автобуса спустило оба задних колеса. Он сильно просел к концу салона и стал похож на взлетающий авиалайнер. Бешеный был вынужден остановить автобус. Как по команде остановились и сопровождающие машины.

А их теперь было очень и очень много. Помимо милицейского эскорта за нашими героями следовало: несколько телевизионных компаний на различных автомобилях, фургон с бригадой поваров и походной кухней, «скорая помощь», пожарные и автобус с иностранными туристами-баскетболистами, которые отменили все намеченные заранее новогодние матчи и решили быть с маленькими русскими детьми до полной победы. Кроме того, в небе гудело несколько вертолетов, в том числе и вертолеты зарубежных телекомпаний. За историей с заложниками следил весь мир.

— Не фига себе! — присвистнул Бешеный, увидев всю эту сигналящую, светящуюся, улюлюкающую и постоянно двигающуюся массу. Но отступать было поздно.

Тихо посоветовавшись с Джоном, Анна Ивановна предложила встречать Новый, год не в автобусе, а на улице. Она терпеливо дождалась, пока Бешеный вволю отбранится, и объяснила, что гораздо опаснее, если на ходу над автобусом будет кружить сразу много вертолетов, а сзади столпятся машины. А вдруг кто-то допустит ошибку в управлении? Тогда случится такая авария, что ни автобус, ни террористы не уцелеют. К тому же всем требуется небольшой отдых. А операторов при желании можно обыскать. И потом в любом случае террористы будут прикрыты детьми.

— Хорошо! — согласился Бешеный. — Но я лично проверю каждого! И еще: никаких объятий с журналистами!

Анна Ивановна покраснела и кивнула.

Рядом с дорогой росла кривая елочка. Девочки украсили ее чем могли: ручками, тетрадками, бумажными самолетиками, пластиковыми стаканчиками, засохшими бутербродами, заколками и запасными теплыми носками.

— Я думаю, надо выбирать украшения одного цвета! сказала Маша.

— А я думаю, что надо, чтобы просто было красиво. И дело не в цвете, — весело отозвалась рыжая Люся.

— Да? — Маша вспомнила старые обиды. — Знаешь что, Люся? Ты просто дура!

— Неужели? — засмеялась Люся. — Тогда мне повезло. Знаешь, как говорят? Настоящая женщина должна быть немножко дурой.

— Ты думаешь, ты нужна Шуре? — не на шутку разозлилась Маша. — Он же поэт! Он несерьезный! А ты задрала нос. Он бросит тебя через неделю.

— Зато неделю мне будет весело!

— Девочки, девочки, не ругайтесь! — попыталась вмешаться толстая Оля Быкова.

— А ты, толстуха, вообще молчи! Таскаешь за собой «шестерку» Моську. Смотреть противно! — кипятилась Маша.

— He смотри, — Оля отвернулась.

— А ну, цыц, курицы! — прикрикнула Лена Прыгунова. — Не об этом думать надо! Надо думать, как спастись!

— Пусть Габаритзе думает, у него голова большая! — Маша вспомнила огурцовскую «измену» с Леной. — Вот смотрю я на тебя, Лена, и не могу понять: ты девочка или мальчик? Девочки так не одеваются! И не стригутся! И не ведут себя так!

— У тебя не спросила! — огрызнулась Лена.

Бешеный вместе с Булкиным обыскивал журналистов. Косой наблюдал за порядком в поле, а Хромой охранял автобус.

Вертолеты, кружась в небе, направляли прожектора то на детей, то на «полевого игрока» Косого. В открытых дверях при этом виднелись разнообразные корреспонденты, которые что-то комментировали на своих иностранных языках. По телевизору в салоне тоже показывал знакомые картинки. И знакомый же простуженный комментатор взахлеб описывал обстановку:

— Итак, дорогие друзья, бы даходибся прябо над теб бестоб, где через полчаса встретят Довый год даши залоздики! Беддые дети! Бало того, что их лишили праздника! Их еще заставили украшать елку!

И в телевизоре показали девочек у елки. Причем Маша держала за волосы рыжую Люсю, Люся била Машу теплым носком по голове, а Лена с Олей их разнимали.

Бешеный проверил всех, кто был допущен на «съемочную площадку», и теперь, с помощью Косого, выстраивал детей у елки. Прямо в поле перед ними в длинный ряд устанавливали камеры, бегали осветители и звукорежиссеры.

По версии Бешеного, дети должны были стоять таким образом, чтобы старшие прикрывали террористов сзади, а младшие — спереди. Анна Ивановна, понятное дело, не могла с этим согласиться. Ведь в хоре у каждого свое место — в зависимости от голоса. Спорили долго. В конце концов, под давлением большинства Бешеный сдался. Но решительно заявил, что будет стоять в самом центре с автоматом на изготовку.

Часы показывали начало двенадцатого. До Нового года оставалось совсем мало времени. Некоторые журналисты приготовили шампанское. Анна Ивановна в последний раз, волнуясь, оглядела ребят.

Серьезные, гордые и ужасно помятые! Учительница пришла в ужас! За два дня езды вся одежда приобрела абсолютно непрезентабельный вид! А доставать из чемоданов концертные костюмы было некогда. Да и потом — какие костюмы на морозе!

На помощь пришли иностранные туристы-баскетболисты.