были не так сильны, и, как всем остальным, нам оставалось только поверить на слово Сергею. Если с фантиками всё было просто, то с конфетами не так. Он сказал, что раз мы на конфеты изначально не рассчитывали, то нам от его сбора положено только двадцать процентов. Визуально это оказалось очень мало. То ли проценты какие-то неправильные, то ли Сергей жульничал. Самые лучшие фантики он тоже себе забрал. Напоследок он похлопал нас по плечу и сказал, что с нами приятно иметь дело. Если что, можем к нему обращаться.

Сергей Иванович, как и обещал, пришёл после полдника.

– Ну что? – уселся он рядом с нами. – Готовы? Сейчас, как птицы перелётные на юг, косяками все сюда потянутся. Ко мне уже приходили и жаловались на вас, что чемоданную не открываете. Молодцы.

Прошло десять минут. Потом ещё. Ничего не происходило. Сивыч посмотрел на часы. Прошло ещё несколько минут, но ни одного человека за конфетами так и не явилось.

– Ничего не понимаю, – он снова посмотрел на часы. – Каждую смену всегда столпотворение.

Сивыч ещё немного посидел, а потом попросил открыть чемоданную. Раз никого нет, то хоть посмотреть, что там порядок, а не свалка чемоданов, как это часто бывало. И вот тут надо было этому случиться. Пока старший пионервожатый находился внутри сарая, к нам вернулся один из тех пионеров, которые приходили до обеда и забирали конфеты. Вроде он был из пятого отряда.

– Вы неправильно считаете, – начал он. – У меня было десять конфет. Пять фантиков я оставил, а вот конфет у меня осталось семь. Я спросил у вожатого. Он сказал, что семь конфет от десяти – это семьдесят процентов. А три конфеты, которые вы забрали, – это тридцать процентов, а не двадцать. Отдавайте обратно конфеты!

Честно говоря, мы с Шуриком ничего не поняли из того, что он нёс. В процентах мы разбирались не лучше, чем сам пионер. Которого, как он утверждал, обманул Серёга. Мы понимали только, что он совершенно не вовремя. И если сейчас Сивыч услышит это, то в процентном соотношении влетит нам на все сто. А что такое сто процентов, мы знали. В данном случае это максимальные неприятности.

– Что у вас тут за уроки математики? – Сергей Иванович выглянул из чемоданной и посмотрел на нас. – Какие такие конфеты под проценты?

Я подумал, что раз Сергей из первого отряда получил больше конфет, то и получить от Сивыча он должен пропорционально своим процентам. Пусть за всех отдувается. На то он и старший. Дёрнул Шурика за руку, сказал «сейчас», и мы побежали.

– Вы далеко не убежите! – кричал Сергей Иванович вслед, но мы не реагировали. – Ключ хоть оставьте!

Сергей из первого отряда новость воспринял без энтузиазма. Он сказал, что возраст в данном случае не в плюс. Наоборот, ему больше влетит. Предложил нам взять всю вину на себя, но за это он добавит нам фантиков и конфет. Предложение было одновременно заманчивым и пугающим. Конфет больше, но и вероятность наказания увеличивалась. Жадность боролась со здравомыслием и, кажется, выигрывала. Она подсказывала, что нам, конечно, влетит, но для нас это не впервой, так что не привыкать. Как-никак бабка с дедом меня уже натренировали.

Мы получили свои откупные. Шурика с конфетами и фантиками я отправил в отряд, а сам пошёл получать наказание. Но, к моему удивлению, на месте был только тот мальчик.

– А где Сивыч?

– К вашему вожатому пошёл, а меня тут оставил вашу открытую чемоданную охранять, – пожаловался он.

– Я сейчас, – крикнул я ему, снова убегая.

Мальчик кричал мне что-то вдогонку, но я его уже не слышал. Скорее всего, он уже жалел, что пришёл разбираться с конфетами.

– А вот и вторая бабка-процентщица, – старший пионервожатый уже ждал меня.

Вожатый с Шуриком тоже были тут. Наша доля за молчание лежала на столе рядом с Сивычем.

– Ну что? – посмотрел он на меня. – Рассказывай. Друг твой молчит как партизан.

Пришлось признаваться. Я рассказал, что мы просто хотим победить в конкурсе и поэтому предложили ребятам поделиться с нами фантиками.

– В обмен на доступ в чемоданную, – добавил Сергей Иванович.

– Но это же наши конфеты. Точнее, их, – неуверенно добавил я. – Мы же можем их брать, не дожидаясь окончания тихого часа.

Старший пионервожатый тяжело вдохнул и выдохнул. Видимо, он не очень был с этим согласен, но пытался принять разумное решение.

– Ваше счастье, если обойдётся без последствий, – Сивыч встал. – Как-то уже было подобное. Объелись все конфет, а потом то понос, то золотуха начались. И мне Саша сказал, что с вами был какой-то парень из старших.

Мы с Шуриком переглянулись и синхронно замотали головами, тем самым давая понять, что всё это сами придумали и реализовали.

Потом он посмотрел на кулёк с конфетами, на секунду задумался, а затем взял его.

– Своих, значит, не сдаём. А это тогда наш процент, – сказал он нам с Шуриком. – С вожатыми чай попьём на собрании. Будем вас разбирать.

Мы не возражали. Только попросили его фантики вернуть. И разбирать не очень сильно. Нам ещё в конкурсе победить надо. Сергей Иванович только головой покачал и сказал, что мы неисправимы.

На фоне всех переживаний мы совсем забыли, что вместо нас по чемоданной остался дежурить совсем другой мальчик. Даже Алексей об этом не задумался. Вспомнили мы о нём только перед ужином. Мне не давала покоя мысль, что мы что-то забыли или упустили. Пока я случайно не нащупал в кармане ключ от чемоданной.

Саша ничего не сказал, когда мы появились. Точнее, сказал.

– Чтоб вы подавились моими конфетами, – и ушёл.

В конкурсный день все отряды прошли со своими гирляндами из фантиков. Был и костюмированный маскарад. Каждый отряд подготовился. Мы выступили в восточном стиле. На носилках, обложенный подушками и в чалме, восседал Вовка. От него в разные стороны тянулись гирлянды из фантиков, которые поддерживали «наложницы». Без всяких подсчётов было понятно, что мы побеждали. Правда, Сергей Иванович объявил нас не как 7-й отряд, а как отряд по математической олимпиаде почему-то. И сказал, что невооружённым глазом видно, что в процентном соотношении мы выигрываем.

Но всё могло быть ещё проще. Когда мы рассказали Мишке о своей победе и о том, как она нам досталась, он только посмеялся. Оказывается, этих фантиков у него видимо-невидимо. Каждый год после операции «Фантик» эти самые фантики отправляются на выброс. Точнее, их забирают деревенские и потом используют эти бумажные гирлянды для украшения своих новогодних ёлок.