Ему казалось, что всё происходит «не так», что люди поступают «неправильно». Как именно «так», что это за «правильно», Кирилл не знал. Просто было это мучительное ощущение какой-то неуместности всего и вся. Гражданская жизнь приводила его в ужас, и временами казалось, что на фронте было лучше: «Там было всё понятно, кто и что».

Фактически Кирилл жил так, словно угроза его жизни никуда не делась, но никаких объяснений этому своему ощущению он найти не мог. Словно боец, заброшенный в тыл врага: везде и во всём ощущается опасность, но откуда конкретно «прилетит», непонятно.

С другой стороны, всё же было «хорошо»: Кирилл выжил, оправился от ранения, смог вернуться домой. Чего теперь-то переживать? Всё же позади. Потому, хоть Кирилл и демонстрировал все признаки тревожного расстройства, он не осознавал его и не придавал ему никакого значения.

За время своей недолгой службы Кирилл привык к этому чувству тревоги, к тому, что ты постоянно находишься в ситуации угрозы для своей жизни. Там можно было просто выйти из палатки по малой нужде и получить снайперскую пулю, как это и случилось с одним его другом.

Теперь же, в своей мирной жизни, Кирилл словно ждал той самой пули или засады, в которую попал его взвод. Его подсознание, испытавшее жуткий стресс, так ещё и не оправилось от него, не прекратило вой ну, было ориентировано на поиск угрозы.

И встреча с «угрозой» не заставила себя ждать. Не секрет, что самым распространённым противотревожным средством у нас является алкоголь. Хорошего в этом мало, потому что именно в тех случаях, когда алкоголь используется таким образом, зависимость развивается стремительно. Но что поделаешь, пить таблетки у нас считается зазорным, а просто пить – это пожалуйста…

Вернувшись с войны, Кирилл стал алкоголизироваться, причём чуть ли не каждая пьянка заканчивалась какими-нибудь потасовками или, на худой конец, скандалами с домашними. Но сейчас речь не об этом.

Однажды Кирилл проснулся после очередной серьёзной попойки и почувствовал себя ужасно: сердце нещадно колотилось в груди, по всему телу растеклась невыносимая слабость, голова раскалывалась.

Кирилл попытался встать с кровати, но чудовищное головокружение просто повалило его с ног. Он попытался встать снова, но тело его не слушалось. Тогда он позвал на помощь, но оказалось, что дома никого нет: мать ушла на работу, а младший брат был в институте.

И тут шальная мысль словно выстрелила внутри его головы: «Господи, неужели я так вот сейчас здесь и помру!»

Кое-как Кирилл добрался до телефона и позвонил в скорую помощь. Врачебная бригада приехала достаточно быстро и, узнав о том, что Кирилл перенёс в свое время черепно-мозговую травму, оформила госпитализацию.

Уже в приёмном покое Кирилл узнал, что у него «очень низкое давление», и перепугался больше прежнего. Две недели, проведённые в больнице, не прибавили ему оптимизма: многочисленные исследования не давали чёткой картины болезни, а физическое состояние, как казалось Кириллу, изо дня в день только ухудшалось.

Правда, «низкое давление» переформатировалось в «гипертонические кризы». Ну, а в остальном, несмотря на проводимое лечение, никаких изменений. Каждый день сердце Кирилла сообщало ему о своём присутствии, головокружения и головные боли стали обычным явлением. Кирилл был убеждён, что «неизлечимо болен».

Должен признаться, что в момент нашей встречи с Кириллом он производил странное впечатление. С одной стороны, казался сильным, абсолютно уверенным в себе человеком, с другой – производил впечатление насмерть перепуганного ребёнка. В чём же было дело?..

Тогда, утром, проснувшись после основательной попойки, Кирилл пережил знакомое многим состояние – тяжёлое похмелье. Нет ничего странного, что его артериальное давление в отравленном алкоголем организме было снижено, а сердце, как сумасшедшее, билось в груди, пытаясь это компенсировать.

Конечно, любой другой решил бы, что дело в похмелье. Но если ты напиваешься не каждый день, то такая вегетативная симптоматика – это для тебя что-то новое. А если ты ещё и живёшь в постоянном ощущении смертельной опасности, то не испугаться и вовсе странно.

Вот Кирилл и испугался. Его подкорка была готова найти смертельную опасность где угодно, а тут подвернулся такой подходящий случай.

Испуг усилил вегетативный дисбаланс, который выразился в гипертонусе симпатического отдела вегетативной нервной системы. Именно поэтому поступивший в больницу со сниженным артериальным давлением Кирилл выписался из неё со стойким его повышением и с жёстко выработанным патологическим вегетативным условным рефлексом.

Разумеется, выявить у Кирилла сердечную патологию врачи так и не смогли, поскольку её у него не было. Но вот тревога, сформированная боевым прошлым, у Кирилла была. А теперь ещё появился замечательный повод – физическое недомогание.

Дальше развитие вегетососудистой дистонии по типу регулярных панических атак – с чем его ко мне, собственно, и направили – шло по типичному сценарию: страх – вегетативный дисбаланс – страх – вегетативный дисбаланс.

Обычно люди, страдающие таким вариантом панических атак, вылечиваются быстрее всех прочих. Однако в случае с Кириллом ситуация усугублялась тем, что наш ветеран долго не хотел верить в то, что стал заложником страха.

Всеми силами Кирилл пытался удержаться в мысли, что он «ничего не боится», буквально «не может бояться». Он и смерти-то не боится, как ему казалось, а переживает только оттого, что никто не может сказать, что с ним.

Только после того, как мы с ним освоили навыки нормализации эмоционального состояния – расслабление, дыхание, переключение внимания (что, разумеется, сопровождалось устранением всех симптомов вегетативного недомогания), – дело пошло на поправку.

После того как с паническими атаками было покончено, нам ещё предстоял большой путь психологической реабилитации. Если бы о психологическом самочувствии Кирилла позаботились раньше, то ему бы не пришлось столько времени мучиться от панических атак. Но поскольку этого сделано не было, мы получили то, что получили.

Возвращаясь к специфике третьего варианта развития панических атак, мне остаётся добавить: любая жизненная неприятность способна стать поводом для беспокойства в судьбе того, кто пребывает в состоянии психической «аллергии».

Подсознание Кирилла, образно выражаясь, было как бы заряжено на угрозу («сенсибилизировано к факту угрозы») и потому мгновенно «придралось» к первому же симптому физического недомогания. А дальше подключилось сознание и дорисовало перед ним «сердечную болезнь» и скорый инфаркт.

Но если мы правильно понимаем суть проблемы, если отдаём себе отчёт в том, что всё дело не в абстрактных болезнях, а в банальном страхе, проявляющемся, кроме прочего, своим вегетативным компонентом, мы вполне можем справиться с тревожащим нас