Екатерина Белова
Измена. Свадьба дракона
1. Свадьба
В храме было душно от цветочных гирлянд и ароматических маятников. В натертых до блеска мраморных ступенях отражались магические огни, а от насмешливых шепотков и кинжально-острых взглядов в мою сторону, кружилась голова.
Это день моей свадьбы. Должен был быть.
Но к алтарю с моим возлюбленным пойдет другая, высокорожденная драконица, а мне уготовано место наяры в семье, которую я считала своей семьей. Но, как выяснилось, так считала только я одна. Ни Клавис, который говорил, что будет любить меня до скончания мира, ни его мать, вейра клана Тарвиш, просившая называть себя матушкой, не считали меня ни своей семьей, ни даже достойной быть наравне с другими драконами.
Мне приготовили место на пятой скамье, в самой гуще высокопоставленных гостей, поскольку официально я ещё не заняла место наяры, но все же была фактической женой Клавису два года. Мне казалось два счастливых года.
Одна из дракониц словно бы случайно толкнула на меня ароматический маятник и рукав платья окатила волна розового аромата.
— Простите, вея, здесь так тесно, — пропела темноволосая вейра.
Кажется одна из бывших любовниц Клависа, которых я вытеснила из его сердца за два года фактического супружества.
Вея — это оскорбление. Так обращаются к низкорожденным, лишенным магической искры, подчеркивая разницу в статусах и происхождении. У меня не было ни того, ни другого, да и не могло быть, если уж на то пошло.
В этот мир я попала после очередной операции в своем мире. Наверное, неудачной, если уж очнувшись после наркоза обнаружила себя лежащей в переулке в одной бумажной сорочке, в которую меня переодели в реанимации.
Попаданок в этом мире было немного, но все женщины. Говорили, что таким образом старший бог-дракон восполняет недостаток женщин в мире драконов, но, конечно, землянки были не для благородных. Их удел оставаться игрушками, наярами, а то и вовсе прислугой.
Исключением были разве что попаданки с магическим даром, но меня бог-дракон обделил искрой. Дар у меня был совсем слабый и годился только на вязку амулетов, которым в хороший день цена один серебряный за десять штук.
Но Клавис никогда меня не упрекал. Никогда не считал прислугой, никогда не позволял обращаться ко мне иначе, чем «вейра», и из каждого военного похода привозил то редкий жемчуг, то мех белой лисы, то браслеты, инкрустированные магическими кристаллами. До вчерашнего дня я была самой счастливой и лелеемой вейрой на земле, а сегодня… Сегодня я стала никем.
За один день я упала до веи, которой и должна была стать изначально.
Я отступила от храмовых скамей, где клубились густые ароматы фиалок и роз, курились благовония и лился чистый голос арфы. Где собирались гости, кидая в мою сторону насмешки и полные ненависти взгляды. У меня просто не было сил находится здесь. Я сомневалась, что удержу лицо, глядя, как Клавис целует высокорожденную вейру Эльвиту, а брачное тату обхватывает одинаковыми браслетами их запястья.
Закрыв глаза я скользнула в темноту колонн и пустого темного коридора. Храмовые служки собрались у центрального алтаря, и здесь было тихо и темно. Кто-то с силой дернул меня за руку и заключил в объятия, а когда я вскрикнула от неожиданности, зашептал:
— Тише, любовь моя, иначе нас услышат.
В темноте я едва различала лицо Клависа, но слышала его голос и тревога потихоньку отступала.
— Почему ты не в храме? — он собственнически коснулся губами моего лба. — Сразу после венчания, я дам тебе ранг первой наяры, и ты выйдешь к алтарю. Ко мне.
Его слова царапнули мое и без того израненное сердце. Он сказал первой наяры, а это значит, что после будет и вторая, а, может, и третья. Сильные кланы часто берут наследнику несколько наяр, подчеркивая силу рода.
Наяры, как я успела понять, в этом мире были кем-то вроде наложниц, отличаясь от любовниц только полным бесправием. Становясь наярой, женщина обязалась душой, телом и магией принадлежать своему дракону, а тот, в свою очередь, обязался содержать ее достойно ее положения, платить ее долги и нести полную ответственность за совместных детей.
Сколько я не копалась в местной библиотеке, сколько не расспрашивала окружающий, я так и не поняла, что считается достойным. Одна из наяр отца Клависа жила по-королевски, разъезжая на магической колеснице и тратя на покупки безумные суммы, а вторую сослали в садовую пристройку и кормили вместе со слугами. Да и слуги над ней посмеивались.
Конечно, Клавис, не поступил бы так со мной. Я давно не наивна, вижу, какой страстью горит его взгляд, но страсть проходит. А наярой становятся раз и навсегда. Да и не смогу я вечно быть второй. Бояться за наших детей, угождать ненавидящей меня Эльвите, кланяться высокорожденным, которые любят указывать землянкам их место.
—
Я слишком другая. Мне просто не стоило попадать в этот мир.
— Там душно, — шепнула я.
— Надо потерпеть, — неожиданно жестко заявил Клавис.
А после, словно стремясь загладить резкость, поцеловал меня в веки.
— Да и платье нужно поменять, я случайно столкнула шар с благовониями… — начала я оправдываться, но не выдержала: — Почему ты не сказал мне! Я узнала о твоей свадьбе только вчера, да и то от прислуги! Как ты мог так поступить со мной, Клавис, за что?
К свадьбе готовились почти целый сезон, и все это время Клавис намеками подводил меня к мысли, что это самый важный день в нашей с ним жизни, что в начале мая мы встанем на колени перед алтарем и соединим наши судьбы. Все эти три месяца я верила, что стану его женой.
Наверное, прислуга и многочисленная клановая родня умирали со смеху, глядя на мое счастливое лицо. А я, как дура, сутками плела амулеты на удачу, на урожай, на радость, на детский сон, потому что невесте принято одарять гостей собственноручно сделанными безделушками.
— Я просто не хотел тебя расстраивать, Клео, но и ты должна меня понять, меня принудили взять в жены эту бестолковую драконицу. Ее дети унаследуют мой дар, а твои — мою любовь и состояние.
Клавис попытался снова поцеловать меня, но на этот раз я с силой оттолкнула его.
— Нет! Я так не смогу, Клавис, отпусти меня… Отпусти и дай мне уйти.
— Что ты имеешь в виду? В свою комнату ты уйдешь после церемонии, нужно немного потерпеть.
— Уйти совсем, Клавис.
