Время зверя - Вячеслав Шалыгин

Ангелы с накладными крыльями и упрятанными в прическу рожками… Это могло бы показаться смешным, если бы не обернулось трагедией. Небесное воинство, которому так усердно поклонялись ослепленные вековой ложью люди, обрушило на несчастную планету огонь и смерть. И не церковь принесет землянам спасение, нет – на защиту человечества и Создателя, преданного его учениками, поднимутся совсем иные силы…

Тот, кто желает найти свой путь, должен быть крайне осторожен, – пожилой священник строго взглянул на собеседника. – Ошибки человека, облеченного доверием многих людей, могут вылиться в деяние, неугодное Всевышнему…

– Я не мог ошибиться, отец Петр, – возразил молодой коллега. – Я видел его собственными глазами!

– Ты утверждаешь, что Создатель открыл одну из величайших тайн мироздания и явил твоим глазам образ ангела? – Старик в сомнении погладил окладистую бороду. – Чем ты заслужил такую честь, Павел? Долгим покаянием и неустанными молитвами, или ты… впал в грех?

– Я не принимаю наркотики, – чуть улыбнувшись, ответил собеседник. – Все произошло на самом деле.

– И это видение открыло тебе истинный путь? – качая головой, спросил священник.

– Это реальное, осязаемое существо указало мне путь, – исправил его Павел. – Кроме меня, его наблюдали не меньше сотни воинов, разве это не доказательство? Надеюсь, вы не станете богохульствовать, утверждая, что это была массовая галлюцинация?

– Ты брал в руки оружие? – неожиданно спросил отец Петр.

– Мне приходилось это делать, – согласился молодой'. – На войне заслуживает доверия лишь тот, кто проходит путь простого солдата от начала до конца. Но я не стрелял…

– Даже когда это требовалось для спасения жизни?

– Я помню о спасении своей души, – немного обиженно ответил Павел.

– Я говорю о жизнях твоих соратников, – уточнил пожилой священник. – Защита Родины и друзей – дело благое…

–Я наблюдал и подсказывал им… расположение целей,– признался собеседник.

– Возможно, я действительно ничего не понимаю в нынешней жизни, – старик тяжело вздохнул, – если ангелы являются к тем, кто обагряет свои руки кровью…

– Он сказал мне, что воины, умирающие за Родину, достойны искупления, – возразил Павел. – А ещё он сказал, что моя церковь станет Очагом Истины. Мои прихожане, в основной массе – воины, сделают эту страну совсем другой. Она станет богатой, процветающей и безопасной. Мы принесем Слово Истины во власть, армию и народ, мы прекратим наконец разрушительные преобразования и постепенно выведем державу из хаоса. Я уверен в этом, потому что люди, видевшие и слышавшие высшее существо, вернулись с войны в полном здравии и некоторые из них стали не простыми обывателями, а влиятельными фигурами в высших эшелонах власти и военной элите. Мы уже представляем реальную силу, а когда наш вариант Учения распространится в полной мере во всех слоях общества, мы поднимем Родину с колен!

– Мне горько об этом говорить, но у тебя никогда не будет своего прихода, – качая головой, ответил отец Петр. – Я не допущу, чтобы на моих глазах прорастали семена экстремистской секты! Твой Очаг Истины не более чем сборище еретиков и заблудших душ. Вернувшись с войны телом, ты и твои последователи остались на ней душой. Но вечно не длится ни один, даже самый тяжелый, бой. Нет, доверить приход я тебе не могу…

– Вырешили это окончательно? – Павел прищурился, чтобы скрыть вспыхнувшие в глазах гневные огоньки.

– Да, – старик вновь вздохнул и развел руками.

– В таком случае, я воспользуюсь вашим, – недобро улыбаясь, заявил молодой священник и взмахнул рукой.

В комнату тотчас вошли несколько крепких парней. Все они были одеты в черные плащи, а в руках держали короткие многозарядные ружья. Один из них приблизился к столу, за которым проходила беседа, и поставил перед священниками небольшой чемоданчик.

– Все эти люди готовы умереть за свою веру, – сказал Павел, открывая кейс. – А готовы ли сделать то же самое вы, отец Петр?

– Ты будешь гореть в аду, – побледневшими губами прошептал старик, глядя, как собеседник набирает в шприц какую-то жидкость.

– Это не вам решать, – уверенно ответил Павел и кивнул подручным…

– Я не позволю изгнать Творца! – Шерсть на моем загривке поднялась дыбом, а пасть оскалилась двумя рядами белоснежных клыков. – Вы заплатите за свое предательство жизнью!

– Ты слабеешь, Зверь! – зловеще заявил первый из пяти закованных в сверкающие доспехи всадников.

Я попытался ударить воина рукой, но мои когти скользнули по его щиту, не оставив на металле и царапины. Я взревел и бросился под ноги коню, но умное животное вовремя отскочило в сторону, и я растянулся на поверхности витка в полный рост. Всадник заставил коня подняться на дыбы и ударить копытом точно в мой затылок. Перед моими глазами поплыли разноцветные круги, но силы ещё не совсем оставили тело, и я снова поднялся на ноги. Ситуация была скверной, и усугублялась она тем, что в моей гвардии не осталось почти ни одного боеспособного воина. Наиболее отважные псы были убиты, а те, что выжили, теперь либо обессилели от ран, либо трусливо жались к ногам стоящих в стороне Равных. Двенадцать крылатых существ сложили свои мечи ещё в самом начале штурма Обители. Я не хотел обвинять их в малодушии, ведь здесь, на спирали, конные стражи были слишком сильными противниками даже для меня, но все же предательство крылатых меня расстраивало. В этой схватке на кон было поставлено само существование нашего мира, и, предавая меня, они в большей степени вредили самим себе…

В отличие от Равных, всадники вели себя бесстрашно, потому что хорошо продумали и спланировали все свои действия. Они заранее заперли в подвалах отступников, запугали членов Совета, уничтожили все кратчайшие пути к Обители и напали на меня, когда я этого не ожидал. Будь мы на планете, я сумел бы справиться с этими существами, но здесь наши индивидуальные силы были равны, а значит, все решал чисто количественный перевес. К тому же стражи обладали способностью внушать мне страх и усталость. Те самые чувства, которых я не ведал, если поблизости не было этих тварей. Я слабел, понимая, что проигрываю, и даже близость Обители уже не могла придать мне бодрости и веры в успех. Я защищал её скорее рефлекторно. Там больше не было Творца. Я не заметил, как он ушел, но чувствовал, что его там больше нет. Стражи заставили его уйти куда-то за край мироздания, и теперь мне предстояло сделать выбор: либо тоже отправиться в небытие, либо сдаться…

– Ты защищаешь пустоту, – негромко подтвердил мои опасения второй всадник. – Вспомни, разве такой была обитель при Творце?