где находится и почему у него болит всё тело, словно его били, а потом огляделся и всё вспомнил. Мы позавтракали фруктами и выдвинулись в путь. Я помнил по карте, что переправа будет ниже по реке, поэтому предложил пойти туда. Ловелас пожал плечами. Он был ведомым человеком.

Радовало только, что поблизости (судя по карте) не было лагерей гухо.

Спустя час-другой река стала чуть спокойнее, берега – выше, а потом мы обнаружили переваленное через поток дерево, сплошь покрытое скользким мхом. Мы перебрались на другую сторону и пошли вверх по реке, надеясь найти следы великана. Мне не нравились наши передвижения туда-сюда, мы теряли столько времени!

И когда мы, наконец, добрались до того места, где великан переправился, уже стоял полдень. Мы решили, что пройдём ещё немного, а потом перекусим. Но едва мы отошли от реки, как услышали быстрые, неверные шаги. Кто-то шёл в нашу сторону, спотыкаясь о поломанные деревья и тяжело дыша, как после длительного бега.

Я стянул с плеча ружьё и направил дуло вперёд. В это время из-за дерева показался человек. Девушка.

– Валькирия! – ахнул Ловелас.

Я не поверил своим глазам: это и впрямь была она. Только вся потасканная, со спутанными влажными волосами, в ободранной одежде и кровоточащими ранками на лице и руках. Вдобавок ко всему, она хромала.

Опустив ружьё, я бросился к ней:

– Ты в порядке?

Валькирия усмехнулась, посмотрев на нас. Спросила:

– Вы за мной шли?

– Да, мы хотели тебя спасти! – заявил Ловелас, подставляя ей своё плечо. Валькирия кивнула и опёрлась о него, прошептав слова благодарности.

Она выглядела измученной и уставшей.

– Вы… вы забрали мою бамбуковую палку у водопада? – спросила Валькирия, когда мы вернулись к реке и развели костёр.

– Да, я это сделал! – с готовностью отозвался Ловелас и, покопавшись в рюкзаке, вручил ей палку.

– Спасибо, Ловелас. Я этого не забуду.

Отказавшись от еды, она легла в мокрую траву и уснула. Что же с ней приключилось? Как ей удалось удрать от великана? Преследует ли он её?

А вообще – здорово, что она жива и смогла спастись! Вот она, настоящая Валькирия!

Когда она проснулась и мы продолжили путь, я расспросил, что же собственно случилось. Валькирия ответила, что великан притащил её к какой-то скале, а потом уснул до утра. Едва стало хоть сколько-то видно, Валькирия спустилась вниз по скале, немного повредила ногу, а потом побежала что есть сил по тем следам, что он оставил.

– Он бестолковый, – сказала она. – Вряд ли он пойдёт за нами. Но поторопиться всё же стоит. Не зря же он регулярно появляется у одного и того же водопада.

До самого вечера мы шли к обрыву и уже в сумерках поднималась на него. Дошли до водопада, когда взошла луна. Потом зажгли факелы и продолжили путь – оставалось несколько часов до лагеря Оратора. Валькирия молчала и выглядела какой-то не такой… словно вдруг сломалась.

– Слушай, Валькирия, – шёпотом спросил я. – Ведь с тобой случилось что-то ещё, да?

– С чего ты взял? – спросила она ровным голосом, но уголок её рта нервно дёрнулся.

– Ты странно себя ведёшь…

– Ты тоже вёл бы себя странно, если бы тебя схватил гигантский человек и утащил куда-то за много километров!

– Наверное, – согласился я и отстал. Валькирия ещё долго косилась в мою сторону после этого разговора, но к счастью, вскоре мы вышли к лагерю Оратора.

Часовые сразу нас заприметили. Сначала остановили, а потом один из них крикнул:

– Слышь, это же Сайрес! Сайрес и отставшая часть команды! Живые!..

Нам открыли ворота и впустили внутрь. Оратор и Плут смотрели на нас с изумлением, а на Валькирию – с восхищением. Мы кратко пересказали, что произошло, а потом разбрелись по своим лежанкам и отрубились.

…Я проснулся очень рано. Ещё даже солнце не взошло, только небо светлело в преддверии рассвета. Я услышал голоса: Оратора и часовых. Оратор куда-то уходил. Один. И часовые боялись за него, твердили взять кого-нибудь ещё. Но Оратор отнекался и со словами «Я только кое-что проверю» ушёл.

Я сел на своей лежанке. Лагерь спал, дым от потухшего костра поднимался над ним и терялся в листве деревьев. Я поглядел на ворота, которые только что затворили за Оратором. Куда он пошёл так рано совсем один?

– Эй, Сайрес! А ты куда? – спросили часовые, когда я, потягиваясь, подошёл к воротам.

– Пробежаться надо с утреца, – бодро сказал я, хотя уже много лет так не делал.

– Пробежаться? Зачем? – недоумевали часовые.

– Чтобы быть в форме.

Поворчав, они всё-таки открыли двери. Там, в джунглях, только что растворилась серая рубашка Оратора. Туда я и побежал, стараясь ступать как можно тише. Когда я скрылся с обзора часовых, я перешёл на шаг и стал внимательно прислушиваться. Шаги Оратора были хорошо слышны мне.

В какой-то момент он свернул с натоптанной тропинки и пошёл куда-то в сторону вставшего на мель пиратского корабля. Может, он хочет проверить, есть ли там припасы? Но почему тогда не взял с собой кого-нибудь? Странный, странный Оратор…

Какое-то время Оратор шагал беззаботно, а потом вдруг резко переменился: стал поглядывать на небо, оглядываться, отчего я стал вести себя в два раза осторожнее, а ступать – в три раза тише. Я нервничал ещё и от того, что где-то тут, судя по карте, располагался лагерь гухо.

Я вздрогнул, увидев надетый на дерево человеческий череп. Он пожелтел от солнца, а рот у него разошёлся в крике. Оратор внимания на череп не обратил: не увидел или проигнорировал. Такие черепа стали попадаться на нашем пути всё чаще, и я вдруг подумал о худшем: мы идём прямо в мохнатые лапы гухо. Мне пришла безумная мысль о колдовском подчинении, и я хотел уже догнать Оратора и привести его в чувство, но деревья расступились и Оратор вышел на поляну.

Я робко выглянул из-за деревьев. Тут и там были установлены деревянные хижины, крытые пальмовыми листьями, кое-где дымил костёр. И всюду кости и черепа. Человеческие. Что Оратор, чёрт бы его побрал, делает?!

Оратор вдруг оглушительно свистнул, привлекая к себе внимание. Я лёг в своём укрытии и едва-едва высунул нос, чтобы наблюдать за происходящим. Ружья у меня с собой не было, даже загадочной бамбуковой палки – всё осталось в лагере. Что мне делать?..

Из деревянных хижин повыскакивали