Он обращался к ней, а смотрел на троих, идущих им навстречу.

— Да, но…

— Потом. — Он коротко сжал и отпустил ее плечо. Затем вытащил из кармана миниатюрный арбалет, зарядил маленький болт и направил на них. — Ближе не подходите!

Они остановились. Фонарь освещал их бледные, худые лица. Эти трое походили на недокормленных уличных панков. Мешковатые джинсы сползали с пояса, открывая цветастые боксерские трусы. На шеях, на толстых золотых цепочках, висели тонны уродливых подвесок. Капюшоны были откинуты.

Ава узнала Ухмыляющогося Черепа из автобуса. На рубахе его дружка играл оркестр скелетов, а правый рукав третьего панка обвивала кобра.

— Ты успеешь застрелить только одного, — заговорил Череп. — Двое останутся, а твоя подружка вряд ли при оружии.

В животе у Авы все сжалось. Крохи уверенности, приобретенные на уроках самообороны, как ветром сдуло.

— Она ничего не знает, — сказал Джаретт. — Скоро подойдет ее автобус. Когда она уедет, можем… поговорить.

Оркестр Скелетов хихикнул — словно стеклом проскребли по камню.

— Ты ничего ей о нас не рассказал? Гадкий мальчик, Джаретт Белый Коршун! Ай-ай-ай…

— Какая безответственность! — поддержал приятеля Кобра. — Джаретт заплатит за это жизнью. Сын — за отцом.

— А девчонка? — спросил Скелеты.

— Наша. — Череп бросил на Аву голодный взгляд.

По жилам у нее растекался лед, но она вспотела.

Трое придвинулись.

— Беги! — приказал Джаретт.

Болт из его арбалета попал Кобре в живот.

Ава не успела сделать и шага, как панки метнулись в их сторону. Секунду назад они стояли в пятнадцати футах и вот уже окружают ее и Джаретта. Как в мультике. Только этот мультик оказался ужастиком. Джаретт уронил арбалет, выхватил из кармана бутылку и плеснул в лицо Оркестру Скелетов. Панк завопил — его кожа плавилась и дымилась.

Новое неуловимое движение, и Ухмыляющийся Череп стальной хваткой держит Аву. Она не могла шевельнуться. В панике позвала Джаретта, но тот вплотную схватился с Коброй. Ухмыляющийся Череп разинул рот. У нее перехватило дыхание от запаха мертвечины. Он склонился к ее лицу, и она скорчилась от прикосновения холодной как лед щеки.

Когда он укусил ее в шею, она завизжала. Ава всегда считала, что она не из тех девиц, которые визжат, но ужас и отвращение так переполняли ее, что выпустить их можно было только с визгом. Ухмыляющийся Череп навалился на нее, словно его толкнули в спину. Крякнул и обмяк, повалив Аву наземь. И сам упал на нее. Мертвым грузом. Она уставилась ему в лицо, и к горлу подкатила рвота. Кожа распадалась у нее на глазах и отслаивалась с костей, рассыпавшихся в прах.

Ава сбросила с себя его пыльную одежду. Рвота и крик стояли в горле, подступал обморок, но она сдержалась и сосредоточила взгляд на Джаретте и Боссеми. Мастер-фехтовальщик был вооружен деревянной рапирой. Две груды тряпья лежали у его ног — все, что осталось от Кобры и Оркестра Скелетов. Боссеми кивнул на одежду и обувь. Джаретт смел их в сторону.

— All’interno. Rapidamente! — рявкнул Боссеми и бросился к Академии.

Ава кое-как поднялась на ноги и побежала следом. Джаретт не отставал. Когда дверь за ними захлопнулась, оба обмякли от облегчения.

— Сандро, я… — начал Джаретт.

— Idiota! — Боссеми повернулся к Аве. — Prossimo… Идем. Надо очистить рану.

От возбуждения она совсем забыла об укусе. Потрогала шею — больно, и на пальцах кровь. Перед глазами у нее все поплыло, но резкий приказ Боссеми привел ее в чувство. Она даже не замечала, что Джаретт ее поддерживал, пока они не добрались до кабинета.

Ава поймала взгляд Джаретта. Тот стоял с несчастным видом. Но у нее не было времени на расспросы. Боссеми велел ей лечь на кушетку и подложил под шею полотенце.

— Будет больно, — предупредил он.

Увидев у него в руках бутылку с распылителем и металлический крючок, она закрыла глаза. Может, он и не умел вести себя у ложа страдальца, зато не обманывал. Было действительно больно. К тому времени, как он промыл и перевязал укус, слезы лужицами скопились у нее в ушах. Джаретт сидел на краю кушетки и держал ее за руку. Боссеми бросил пропитанное кровью полотенце в бельевую корзину.

— Расскажи ей все, что нужно, — сказал он Джаретту. — Я организую охрану.

Он передал парню деревянную шпагу и вышел. Джаретт рассеянно разглядывал оружие.

Ава выдернула у него руку и исхитрилась сесть. Ей нужны были ответы.

— Рассказывай. Сейчас же!

Он вздохнул:

— По крайней мере, не придется убеждать тебя, что они существуют.

— Панки?

Он устремил взгляд на большое распятие:

— Не панки, a vampiros.

«Вампироз» — это по-итальянски. Вампиры! Она по привычке собралась спорить: вампиры существуют в романах ужасов, а не в жизни. Но объяснить, как те панки превратились в пыль, она не могла.

— Продолжай, — попросила она.

— Они существуют с библейских времен, — сказал Джаретт.

Ава мысленно вернулась к нападению:

— Они очень быстро перемещались и такие сильные… — Она содрогнулась.

— Поэтому мы пользуемся клинками и арбалетами. Если они тебя схватят, можешь считать себя покойником.

— А те колья в кладовой?

— Мы пользуемся ими в дневное время. Выслеживаем спящих. Так безопаснее.

— Мы?

— Коршуны. Сандро научил нас отыскивать вампиров и сражаться с ними. Он вербует кандидатов из фехтовальщиков, которых приглашает в свою школу. Некоторые присоединяются к нам. Другие уходят. Впрочем, и вербуют не всех.

— А меня бы взяли?

Он задумался.

— Если бы я не напортачил, наверное, нет.

— Чем ты… А!

— Вот-вот. Принял тебя за «вампиро». Ты худая и бледная. И не я один, — оправдывался он. — Другие тренеры тоже тебя заподозрили. К тому же мы тогда только накрыли одно их гнездо и решили, что ты пытаешься отомстить.

— Гнездо? Сколько же их?

— Гнезда есть в большинстве крупных городов. И Коршуны тоже. Идет постоянная война. Иногда нам удается уничтожить целую стаю, а бывает, что они успевают первыми.

Ава вспомнила его грустную историю:

— Они убили твоего отца?

Джаретт напрягся всем телом и стиснул рукоять шпаги.

— Да. Выпили всю кровь, лишили мозг кислорода. Когда мозг умирает, демон овладевает телом. Все не так, как в кино. Полиция не находит обескровленные трупы. Не бывает похорон и картинного воскрешения из мертвых. Жертва просто изменяется. Теряет вес и становится бледной ночной тварью.