у молодого мага лежал остывающий зеленоватый самоцвет, и маленький изумрудный огонёк метался в его гранях.

— Дай мне камень, — Вельбер вынул из сумки изящно выкованное серебряное навершие, украшенное мелкой золоченой резьбой и, что-то прошептав, вставил в него кристалл. Щелкнула короткая, ослепительная вспышка. Камень сверкнул остывающими гранями и неподвижно повис в своей серебряной оправе.

— Он сам собой держится? — Арти удивленно вертел набалдашник в руках.

— Да, — Вельбер довольно кивнул, — я думаю, это смотрится гораздо эффектнее, чем жестко закреплённый кристалл. Если найдешь к этому навершию достаточно красивый посох, то все вместе будет невероятно прекрасно...

— Он и так прекрасен... — прошептал ученик, заворожено глядя на переливающееся в камне сияние, — спасибо, Вельбер...

Когда они вернулись в город, маг решил сделать ученику ещё один сюрприз. В книжной лавке Вельбер купил несколько свитков и толстую магическую книгу, переплетенную в изумрудную кожу с золотым тиснением.

В то время как учитель выбирал книги, Арти зашел в скорняжную мастерскую и заказал себе плащ. Пока помощница снимала мерки с молодого мага, портной разложил перед ним рулоны разноцветной ткани. Арти недолго колебался с выбором: вспомнив о колышущихся над поляной елях, он заказал плащ из благородного, темно-зеленого сукна, выбрав для украшения серебристую тесьму с вышитыми виноградными листьями.

На улице уже занимались фиолетовые сумерки, когда Арти и Вельбер вышли из торговых рядов. Маг передал книгу своему ученику и тот радостно прижал её к груди.

— Спасибо, учитель...

— Не за что... — Вельбер лишь руками развел, — наш учитель не подарил нам ничего, но не думаю, что это хороший пример для подражания. Ты стал мне дорог, Арти. За это время я узнал о тебе достаточно, чтобы понять, что ты — достойный человек. Оставайся таким же.

— Вы прощаетесь, учитель? — молодой маг настороженно взглянул на Вельбера, но тот отвел глаза.

— У меня есть кое-какие дела… — он задумчиво взглянул на поблёскивающую среди деревьев башню Совета, — и едва ли в ближайшие дни мы сможем просто поговорить — вот как сейчас.

— Я не это имел в виду, — сказал Артлин с неожиданной твёрдостью, — вы прощаетесь… словно бы навсегда.

На это маг ничего не ответил. Лишь протянул руку и потрепал ученика по щеке.

— Судьба подскажет путь, — Вельбер запахнулся в плащ, — завтра подойди к Тану: он запишет тебя в дозор.

***

Круглый зал башни совета гудел непрерывным гулом голосов. Множество сдвинутых вместе столов образовывали один, и на нём, раскинувшись почти во всю его длину, лежала старинная карта со знакомыми очертаниями континента.

Едва Вельбер вошёл в зал, маги начали замолкать и рассаживаться. Наконец воцарилась абсолютная тишина и Барвис встал со своего места.

— Я рад видеть вас всех, — сказал он, дождавшись, когда головы присутствующих повернутся к нему, — увы, повод для нашей встречи нельзя назвать радостным. Как вы, должно быть, знаете, уже много месяцев во всех графствах Белой Империи находят кровавые камни. Появляются тёмные маги — и, как в прежние времена, мы вновь объединяем силы, чтобы дать им отпор. Я собрал вас здесь ради формального напоминания и объявления: у всякого светлого чародея есть долг, во исполнение этого долга мы выступим войной против тёмных и прогоним их с наших земель, как это уже случалось.

Здесь основатель и глава Мистрадина ненадолго замолчал, позволяя задать вопрос: один из молодых магов поднялся со своего места.

— Что известно об их требованиях?

— Известно, что они их не выдвигали, — спокойно ответил Барвис, — об их планах мы тоже ничего не знаем, кроме того, что таковые планы есть: вы наверняка слышали, что отдельные отряды на склонах Мистрала вступали в столкновения с тёмными, но до настоящего времени захватить кого-либо из них живыми так и не удалось. Однако, разведчики докладывали о том, что тёмные собирают крупные силы — и не мне напоминать вам, чем это кончалось всякий раз… И к слову о требованиях: исторически их не было никогда.

Сидящий рядом Вельдис негромко закашлял. Барвис наклонился к нему.

— Ты не согласен?

— Пожалуй, ты упрощаешь, родной… — старичок потянул к карте посох, — знаете, что это? — обратился он к присутствующим, водя древком посоха по обширной области в восточных степях, — конечно вы знаете: этот край, родные, ныне носит название Моровые Земли. Мёртвая пустошь, но она была такой не всегда: это случилось после того, как тёмные основали там свой анклав…

Вельдис поднял голову и требовательно оглядел собравшихся.

— И это случилось ровно потому, что тогдашний совет светлых магов не смог или не захотел пойти на выдвинутые ими требования. Барвис, родной, будет неразумно сбрасывать со счетов политическую подоплёку событий.

Глава Мистрадина недовольно покачал головой.

— Вельдис-Вельдис… — сказал он с укоризной, — напомни присутствующим, на что ты ссылаешься.

— На исторические свидетельства, родной.

— На легенды, — возразил Барвис, — о призыве так называемого Владыки, о Небесном Рое, все эти сказки, о которых говорят лишь потому, что Карл Брюис когда-то обратил на них внимание… Как по мне, он лишь пытался заткнуть дыру в пустой хронологии Моровых Земель.

— Легенды не берутся из ниоткуда, — резонно заметил Вельбер, прежде молчавший.

Барвис нервно хрустнул костяшками пальцев.

— К чему ты ведёшь? — сухо поинтересовался он.

— Если даже допустить, что ты прав, и согласиться, что истории про Владыку и Небесный Рой и в самом деле выдуманы, полезно знать, какой урок, какие подлинные события скрыты за этим вымыслом, — Вельбер нагнулся над картой, разглядывая серое пятно, как покрывающее восточные земли, точно короста, — и может статься, что нет никакого иного выхода, кроме как поверить в самое невероятное…

***

На востоке, за много миль от Мистрадина, за коврами бесконечных лесов и долин, у излучины двух холодных, текущих с дальнего севера рек, лежал Вермен — огромный торговый город, столица герцогства Белиньи.

Уже много дней над Верменом бушевала непогода. Август выдался дождливым, серым и ненастным. Непрекращающиеся ливни хлестали по обитым медью потемневшим городским крышам, в сточных канавах бурлила грязная серая вода, и резкий холодный ветер с диким свистом носился по затихшим на время ненастья улицам, срывая вывески и хлопая незакрытыми ставнями.

Эта ночь тоже была дождливой. Небо было непроницаемо чёрным. Вдалеке, закрывая горизонт, вспухали свинцовые тучи. На пустых перекрестках с тихим звоном покачивались потухшие