монете, чем вызвал у них забавнейшую, на его взгляд, реакцию. Люди попадали на колени и чуть ли молиться метаморфу не начали. Насмеявшись над такой странной реакцией рабов вдоволь, Левиафан решил покинуть дворец.

Пока он возвращался в гостевой дом, к нему пришла одна идея, которую он непременно решил осуществить.

«В конце концов, они же выберут жизнь и не станут защищать какие-то глупые традиции. Не так ли, Кира?», - спросил метаморф, объяснив помощнице совою затею.

[Даже я не могу предсказать реакцию людей на то, что вы планируете сделать, поэтому даже не стану предполагать].

День подходил к концу, и Левиафан поспешил перейти в режим сна.

Глава 18. Простодушный монстр и гордыня

- Нет, ну это просто невозможно есть! Этот бесполезный мусор не смог сгодиться мне даже в качестве завтрака, - бурчал метаморф, доедая разделанный труп очередного работорговца.

На следующий день после самоубийства императора Левиафан решил всерьёз заняться проблемой рабства в этой стране. Ведь оно ему ой как не нравилось, и сама идея рабства заставляла его чернеть.

Благо работорговцы были на своих местах ещё до восхода солнца, ведь им нужно было выставить и подготовить «товар», да и самим привести себя в божеский вид. Кстати, последнему уделялось гораздо больше времени.

Никто из этих зажравшихся свиней даже не обращал внимания ни на то, что постепенно ряды их коллег редели, ни на крики, которые поначалу не удавалась предотвратить.

Когда продавцов осталось не больше десяти, они забеспокоились и сбились в кучу, но это лишь сыграло на руку Левиафану. Он просто обратился в огромного змея и разом заглотил всех оставшихся свиней.

Те рабы, которые ещё не потеряли надежду и не сломались под пытками и издевательствами своих хозяев, вжались в стены своих клеток, пытаясь укрыться от взора страшного монстра, надеясь бежать из этой кошмарной страны так далеко, как только смогут. Иные же рабы, те, которые потеряли надежду и сломались, смотрели на змея, как на великое божество, которое спустилось с небес, дабы оборвать их никчемную и жалкую жизнь, которая принесла им лишь боль и страдания.

Однако Левиафан, вместо того, чтобы поглотить всех рабов или же уйти восвояси, стал уменьшаться и приобретать облик маленького мальчика.

Метаморф начал говорить, и его голос был слышен по всему рынку, но те, кто находился за его пределами, не слышал ничего:

- Я предлагаю вам два пути, - начал мальчик, - служба мне или быстрая и безболезненная смерть.

Не нужно быть обладателем способности предвидения, чтобы понять, кто какой путь выбрал.

Левиафан с самого начала понял, что иметь дело со «сломанными» людьми весьма нудное и неперспективное занятие, зато из тех, кто всё ещё не оставил надежд на светлое и благополучное будущее можно было извлечь весьма много пользы.

Итак, под руководством метаморфа, не считая двух ушастиков, которых он приберёг для себя, поскольку посчитал их весьма интересными экземплярами, оказалось около десяти тысяч рабов. Все они были в ошейниках, которые Левиафан поспешил снять, а когда закончил это, наткнулся на удивлённые взгляды рабов.

- Наверное, вы желаете получить объяснение моим действиям, - начал говорить метаморф.

- Нет… мы не смеем что-либо требовать от хозяина… - проговорил тощий юноша с огненными волосами и карими глазами.

Все начали согласно кивать, но Левиафан не обращал на это никакого внимания. Он заметил в юноше зерно лидерства.

- Имя, - сказал мальчик, глядя на пламеневласого юношу.

От стального голоса Левиафана юноша сначала обомлел, но затем, подобравшись, назвался:

- Игнис.

- Что ж, Игнис, ты будешь за главного. А теперь собери всю эту кучи и веди за мной, - да, иногда Левиафан мог быть и жестким руководителем.

Юноша оказался достаточно расторопным, поэтому буквально через полчаса куча превратилась в длинную, но очень стройную и ровную колонну.

Всё это шествие двинулось в сторону дворца, чему сильно удивились как жители столицы, так и сами рабы. В ещё больший шок рабов поверг тот факт, что императорская стража кланялась чуть ли ни в ноги при виде этого странного беловолосого мальчика.

И вот, через два часа после сытного завтрака, Левиафан с балкона наблюдал во внутреннем дворе дворца десять тысяч ошарашенных рабов, с которых снимали мерки сотни портных.

- Что ж, Доминик, а теперь обсудим дату твоей коронации, - сказал метаморф, выходя с балкона в тронный зал.

Принц был сильно ошарашен. Во-первых, он полагал, что править будет сам Левиафан и даже если ему всё это наскучит, на престол взойдёт старший из детей императора. Во-вторых, принц всё ещё думал, что метаморф, хоть и имеет множество странных способностей, однако всё же является человеком, а у людей, как правило, бывают дети. Доминик думал, что после себя Левиафан оставит наследников, которые будут править после него.

- Принц Доминик! – над самым ухом наследника прокричал Левиафан.

Принц встрепенулся и стал внимательно слушать Левиафана.

- Вы, наверное, теряетесь в догадках, и не понимаете, почему я хочу сделать вас императором. Что ж, прошу, не ищите скрытого смысла там, где его нет. Причины моего поступка достаточно просты и логичны. Просто мне так будет спокойнее и удобней, вот и всё.

Доминик вопросительно поднял бровь, не понимая, к чему клонит Левиафан.

- Посудите сами, вы прекрасно знаете, какими силами я обладаю и не станете вступать со мной в конфликты… по крайней мере, в открытые. К тому же у вас есть образование, необходимое правителю. Да и вас я успел изучить достаточно хорошо. Последним фактором, склонившим меня в пользу вашего правления, стало согласие с реформой, которую я решил провести. Я понимаю, что традиция рабства и работорговли существовала в этой империи чуть ли ни с момента её основания, но, как вы понимает, иногда от старых, изживших себя вещей, нужно избавляться. Д а и меня раздражать не стоит.

Принц согласно кивал после каждого слова, произнесённого Левиафаном.

- Кстати, я надеюсь, что вы не держите на меня обиду за смерть вашего отца, - довольно серьёзно и обеспокоенно спросил метаморф.

- Почти нет, - честно признался Доминик, - я, а так же мои брат с сёстра давно заметили, что разум отца помутнился. Он стал издавать бессмысленные законы и просто так казнить слуг. Он проявлял жестокость даже по отношению к нам и нашим матерям. Он даже убил мать моего старшего брата Йозефа и искалечил старшую сестру Катрину. Она теперь не может ходить…

Последнюю фразу Доминик почти