Впрочем, учреждение, находящееся под властью Церкви, другим быть и не могло.

Короткие светлые волосы, остриженные по южной моде, ладное лицо с парой небольших оспинок на щеках и лбу и мышиные, серо-голубые глаза. Жидкий локон постоянно падал на лоб, из-за чего Кэтрин приходилось на секунду приостанавливать трапезу и сдувать волосы. За это её неизменно журил Эдвин, требуя от своей подчинённой «приличного поведения хотя бы за столом». В ответ на это девочка неизменно смущалась и ещё сильнее сжималась, опуская лицо чуть ли не в саму тарелку.

Она была симпатична на вид. Хоть и хлипкая, я таких не люблю. Женщина тем и хороша, что в самый ответственный момент её можно за что-нибудь ухватить, а Кэт выглядела как мечта инквизитора, хрупкая аж до болезненной худобы. Впрочем, это был её единственный недостаток, к тому же переходящий с возрастом. В остальном она была довольной милой. Когда девочка окончательно вырастет, подумалось мне, и избавится вот от этой детской неуклюжести, то станет вполне красивой магичкой. Такие редкость. Как и женщины в магии в принципе.

Я же всё больше отмалчивался и налегал на угощение, благо, на закусь госпожа Люнд выкатила невероятно душистый тминный хлеб и холодный ливер какого-то необыкновенного вкуса. Я хотел было поинтересоваться, из чьей именно печени сделана колбаса, но так увлёкся трапезой, что вопрос отпал сам собой. В конце концов, какая разница? Другое дело — Эдвин с Кэт. Эти щебетали без умолку, продолжая, даже за столом, непонятные ни мне, ни госпоже Люнд упражнения в аркане. Слава Создателю, дальше теории они не выходили, иначе милой старушенции пришлось бы раскошеливаться на ремонт

Как только с основным меню было покончено, старуха тут же принесла питьё. Мне и Кэт, по указанию Эдвина — стакан молока на каждого, а ему самому — рюмку той самой мадеры, на которую я смотрел с выражением уличного кота, заметившего на прилавке свежую форель. Жестикулируя бокалом, Эдвин громогласно давал указания своей ученице, пока она докладывала об успехах и неуспехах в учёбе. Все эти «четвёртый поток необходимо применять исключительно при приложении к объекту магического воздействия физической силы, исключительно!» слились для меня в один непрекращающийся гул. Кажется, Кэт было сложно тянуться к второму потоку, а Эдвин её за это упрекал, мол, как она собирается использовать аркану, если не в силах к этой самой аркане обратиться. Или всё было не так? Я вообще мало понимаю во всех этих магических премудростях.

Как верно подметил мастер Громвель, чтоб ему жилось долго и счастливо, дара у меня маловато для такого. И знаний тоже.

Когда с обедом было покончено, я засобирался. Сердечно поблагодарил хозяйку дома, поднялся к себе, наотрез отказавшись от помощи Эдвина и оставив того дальше продолжать занятия. Кэт в этот момент посмотрела на меня с такой мольбой, что я едва не передумал. Судя по всему, неугомонный маг успел её порядком замучить. Однако, наверху меня ждал неприятный сюрприз. Едва я зашёл в комнату и принялся повсюду искать свои вещи (ладно сумка, там просто мелочёвка, а вот меч вещь всё-таки ценная), я вдруг почувствовал головокружение. Пол ушёл из-под ног, я было попытался ухватиться за туалетный столик, но не удержался и с грохотом полетел на пол, увлекая за собой и несчастную мебель. Лежал молча, ощущая, как мир вокруг кувыркается с ног на голову, и считал звёзды в глазах, пока на шум не прибежал Эдвин в компании с охающей и причитающей вдовой. Вдвоём они кое как смогли уложить меня на кровать, маг отослал старуху и тут же принялся проводить какие-то пассы у меня над головой. Я почувствовал, как нежный и ласковый поток буквально впитывается в мою кожу, проникает внутрь и согревающей мазью обволакивает каждую мышцу моего тела.

К своей чести, сознания я не потерял. Эдвин ещё долго распылялся о том, что я ещё слаб и что мне необходим постельный режим. Корил себя за то, что позволил мне так рано встать с кровати. Я же лежал на мягком одеяле и отстранённо вслушивался во все эти возгласы. Мне было слишком хорошо, чтобы спорить. Я и до этого слышал об успокаивающем действии целительной магии, но никогда не испытывал на себе и не мог даже представить, какой чудесный и блаженный эффект она оказывает.

Чудны дела твои, Создатель.

Я и сам не заметил, как отрубился. Проснулся часа через три, когда на улице уже смеркалось. Короткий зимний день уступил место вечеру и окно окрасилось в сероватые тёмно-синие краски. Эдвин, как мне показалось, не сдвинулся ни на шаг. Когда я открыл глаза, он сидел во всё той же позе, в которой не так давно распинался о моём плохом самочувствии и читал раскрытую книгу. Только горящая на столе свеча выдавала то, что маг куда-то отлучался со своего поста.

Вновь проваливаться в сон не хотелось, всё интересовавшее меня мы с Эдвином уже обсудили, а потому я попросил себе тоже какое-нибудь чтиво чтобы скоротать часок-другой. На это маг был более чем согласен. Подойдя к книжному шкафу, он принялся громко зачитывать мне надписи на корешках, снабжая каждую своим комментарием.

— «О благополучии финансов в управлении государством, наделом или феодом» Томаса Смилла. Тот ещё кирпич, мастер Летт, даже я при наличии свободного времени и интереса к теме не смог осилить…

— «Баллада о пиратке Конбель» менестреля Сарти. Создатель, такой приличный дом, а такую пошлятину держат. Судя по всему, покойный генерал был человек весьма свободных нравов…

— «История падения Октавианополя како и Восточной Империи в красках, деталях и воспоминаниях очевидцев» Септимия Флавия, тьфу! Нет, мастер Летт, этот бред, извините за резкость, я читать вам не позволю. Пока я нахожусь рядом — ни за что! Септимий Флавий, уж поверьте мне на слово, проходимец, каких мало. Провокатор, шельма и шарлатан от науки. Нет, нет и ещё раз нет…

— «Аймего» Рейна де Фица. Ваш тёзка, кстати, несмотря на карсильское происхождение. Но только, если вы любите рыцарские романы…

Наконец, он переключился на следующий ряд. И тут же его академическое образование дало сбой.

— «История славной революции в Лирране». Я… хм, погодите. Нет, не знаю. А, ну конечно. За авторством Роджера Люнд. Судя по всему, генерал умел держаться не только за меч, но и за перо. Хотя, зная военных, уверен, что мемуары ему писали адъютанты. Он, в лучшем случае, только наговаривал.

— Вот и давайте тогда сюда, — решительно попросил я, протягивая руку. — Раз рекомендации вы дать не можете,