братьев. Взгляд у неё был тяжёлый и говорящий. Казалось, от него одного волосы у всех выпрямились по последней моде, а ресницы стали гуще и длиннее.

— Увидев их, принцы рухнут в обморок, — заверила она.

— Без сомнения, — согласился Раймонд, — но не факт, что от красоты.

— Из него тоже делаем леди? — Циля плотоядно облизнулась. И я понял, волк попал.

— Не перестарайся, — хмыкнул Аббас. — Раймонд не невеста, а телохранительница. Гнома побрей.

— Ни за что! — Глорин взвыл раненым зверем и выхватил взрывной кристалл. — Не приближайтесь, я вооружён и за бороду буду стоять до победного конца!

Циля лишь фыркнула и подбоченилась.

— Не поможет. От меня ещё никто не уходил некрасивым. Когда закончу, вас не узнают даже истинные. Но, Аббас, я таки имею вопрос, почему они, а не я?

— Циля, мы это уже обсуждали. Среди требований к кандидаткам — благородное происхождение и невинность.

— И каким местом мы подходим?! — хором взвились братья.

— Вы — наследники королевской крови. Благословенная арка подтвердит ваше высокое происхождение.

— А она не выдаст их секрет? — удивилась.

— Нет, она не указывает родство с определенным семейством, только загорается зелёным, если девушка действительно благородна и невинна.

— Ха! — фыркнул Дин. — Второй пункт…

— Арка проверяет, была ли участница отбора с мужчиной, — отрезал Аббас. — Отношения с женщинами её на интересуют.

Близнецы заметно приуныли.

— Тогда я тоже невинна! — не сдавалась Циля. — У меня за всю жизнь не было ни одного принца! Остальные не считаются.

— У тебя семь взрослых сыновей от разных мужей! — напомнил Мастер.

— Ради победы я скажу, что мне их подкинули.

— Думаете, принц в это поверит? — ядовито уточнил Раймонд.

— А вы думаете, я оставлю ему выбор?

— Циля…

— Аббас, я всё обдумала и согласна стать королевой, остальное формальности.

— А если принц всё же преступник?

— Их двое, кто-то да окажется нормальным, — отмахнулась лепреконша, — мне без разницы, кого делать счастливым. Главное, что у него будет настоящая корона и большая казна.

— Вы точно не родственники? — Раймонд посмотрел вначале на неё, потом на близнецов.

— Ещё чего! — возмутились братья.

— Довольно! — Аббас не повысил голос, но от его тона притихли все. — Циля, невесты выбраны. Ты едешь с нами в качестве мастера красоты. Впрочем… Если сумеешь отбить принцев у близнецов, возражать не стану, — усмехнулся и, подхватив меня под локоть, направился к в штаб.

Шли молча, хотя меня подзуживало спросить, кто такая, эта загадочная Циля. Она слишком непринужденно разговаривала с Мастером, их явно связывала давняя дружба. И отчего-то я была уверена, что она не шутила, говоря о своём намерении стать королевой Талиина.

— Цилисса — бывший казначей гильдии ассасинов, — Аббас словно прочитал мои мысли, — мы двести лет работали вместе. Она способна обойти любую ментальную устойчивость и умеет мягко, незаметно воздействовать на других магов. А ещё может создавать идеальную основу для личин. После того, как она поработает с вами, мне останется немного сгладить углы магией и подправить ауры.

Что ж, о том, что нас не узнают, я больше не переживала. Аббас — мастер иллюзий. В этом ему нет равных. И всё же…

— Послушай, я…

— Давай для начала зайдем в кабинет, — он открыл двери, пропуская меня внутрь. — Нужно многое обсудить, а времени мало.

— Аббас, этот отбор…

— Для начала скажи, зачем ты соврала мне? — он вдруг оказался слишком близко, прижимая меня к стене.

ГЛАВА 4.1

Дыхание перехватило. Я оказалась в капкане его рук и бежать было некуда. Только опасности не чувствовала, лишь бесконечное сожаление и боль от того, что не могу сказать правду…

— Лейла, я прекрасно распознаю ложь. И не поверил тебе ещё вчера, но хотел дать время…

— Не стоит. Я уже приняла решение и не изменю его, — ответила, упираясь ладонями в его грудь. Только скалу было сдвинуть проще, чем Мастера.

— Отказ не сделал тебя счастливее. Ты злишься, тебе плохо, но продолжаешь врать. Зачем?

Я сцепила зубы и отвела взгляд. Слова попали в цель. Каждое вонзалось в душу отравленной стрелой.

Мне действительно было паршиво. Признание Аббаса заставило вновь почувствовать себя беззащитной и напомнило о том, что я не имею права на счастье и не могу спасти от собственной магии даже тех, кто мне дорог.

— Лей, посмотри на меня, — он наклонился ещё ближе, мягко обхватив пальцами мой подбородок и заставляя поднять голову. — Упрямая… Ну до чего же ты упрямая…

— И ты не лучше. Не хочешь принимать отказ…

— Я бы смирился, если бы эти слова шли от чистого сердца, — отрезал Аббас. — Если бы знал, что ты и вправду влюблена и счастлива с другим. Я бы принял отказ, несмотря на то, что люблю тебя больше жизни…

— Ты меня совсем не знаешь…

— Лей, любовь — это не наука и не ярмарочные торги, — он горько усмехнулся, — мне не нужно слышать о твоих достоинствах и недостатках. Я знаю больше, чем ты можешь представить. И твоя попытка принять удар на себя лишь подтверждает мою правоту.

— О чём ты? — опешила.

— Рядом с тобой моя магия становится слабее. Ты думала, я этого не замечу?

Внутри всё заледенело. Я ведь отказала ему! Между нами ничего не было, даже поцелуя. Так почему же…

— Ты пытаешься оградить меня, но забыла уточнить, нуждаюсь ли в этом я, — Мастер скользнул пальцами выше, касаясь моих губ и не позволяя сказать ни слова. — Я сильнейший мечник Дхаргарии, и даже если потеряю магию до последней капли, всё равно смогу быть рядом и оберегать тебя.

— Теперь мы поменялись местами. Ты забыл спросить, нуждаюсь ли я в защите.

— Я знаю ответ, поэтому и не спрашиваю.

Крыть было нечем. Аббас — один из воинов, спасших нас сестрой из лап яргулада. Мы обязаны ему жизнями, но он не требовал ничего взамен.

Наоборот, когда я попала в штаб окружил меня заботой и теплом. Рядом с ним я чувствовала себя по-настоящему счастливой и живой. Но всё это могло рухнуть в один миг. Я слишком сильно боялась потерять его.

— Мой Дар может отнять у тебя не только Силу, но и жизнь, — прошептала, едва сдерживая слёзы.

— Знаю, — ошарашил. — Но даже смерть не повод держаться от тебя подальше.

— Аббас! — вспыхнула, и тут же утонула в янтарном мареве его глаз.

В них плясали золотые искры веселья, и в тоже время плескались горечь и тоска. Я не могла понять, что из его слов шутка, а где он серьёзен.

— Я люблю тебя, Лейла, — прошептал Мастер.

— Это не повод умирать.

— Тебе всего восемнадцать, а мне больше тысячи