Тинатин Мжаванадзе
А также их родители
© Тинатин Мжаванадзе, текст, 2014
© ООО «Издательство АСТ», 2023
* * *
Действующие лица
Папачос, он же Кормилец, он же Давид или Дато – отец семейства.
Мамачос – автор, мать семейства.
Сандро – старший сын.
Мишка – младший сын.
Автошка, Мариска, Димка, Лука – кузены детей.
Наиле, Хатуна – тети детей.
Зура, Гия – дяди детей.
Два комплекта бабушек и дедушек детей.
Монти – пудель кузенов.
Лилу – собственная кошка детей, голубая британка.
Эпизодические персонажи – разнообразные соседи, родственники, друзья, знакомые, учителя и даже герои мультиков.
Вступление
Вообще-то я хотела жить совсем по-другому.
Мой день начался бы с вечера. Я бы вернулась из театра, или из консерватории, или из гостей в свой душистый дом в вазочках, рамочках и цветочках, уронила невесомые перламутровые туфельки на шелковый ковер, вытащила шпильки из высокой прически, аккуратно убрала гламурные одежки в гардеробную, потом приняла бы ванну с лавандовой солью, потом посидела за чисткой перышков и арт-хаусным кино и уснула бы в 23:00 с кремом на руках, веках и пятках – везде разным. Утром встала бы в 6:00 и пошла на озеро с собакой – в любую погоду, одетая цвет в цвет: если моросит, то белые хантеры, молочный зонт-винтовка и дождевик с рисунком Барберри, а если солнышко – на выбор кремовое, серое или голубое. Собака – кто-нибудь изысканный, вроде акиты, или умной, как профессор, овчарки.
Солнце отражалось бы в моих солнечных очках, ветер шевелил безупречно выкрашенные шелковые пряди, в голове рождались идеи увлекательных сценариев.
Потом я пришла бы домой, позавтракала авокадо и грейпфрутовым соком – конечно, фреш, – сделала массаж, или йогу, или фитнес, потом написала пару только что выдуманных рассказов, потом бы пошла по бутикам тратить баснословные гонорары или выкупать билеты на Сейшелы.
А что на самом деле?
Сандро торчит в ванной уже два часа, вся семья, включая кошку, сидит и напряженно смотрит в дверь.
Он изволил вылезти – клубы пара валят по всей квартире, кошка забегает к лотку, поскальзывается на мокром полу и въезжает в песок, обвалявшись в нем, как пожарская котлета. Тем не менее она делает свое дело, не меняя напряженного выражения лица, вся в панировке, а мы продолжаем терпеть, монотонно выражая Сандро свое негодование.
Не успеваю зайти и смыть косметику перед сном, потому что следующим ванну занимает Мишка, хотя ему было сказано просто принять душ. Молодец набрал пластмассовых тунеядцев и играет с ними в пене, хотя уже здоровенный амбал и ему пора брить усы.
Приходит папачос и требует ужин.
Ужин давно остыл – все надо разогреть.
– Я хочу в туалет! Неужели нельзя было закончить свои дела до моего прихода? – возмущается кормилец. Мишка ухом не ведет, у него решающая схватка Шрека с безруким Суперменом.
Я тру глаза, потому что приняла таблетку и меня клонит в сон, а тушь все еще на ресницах.
Кошка глядит на меня и утробно мявкает в первобытном ужасе.
Мне еще надо намазать Мишке ранки новой мазью, сделать йодовую клетку на бронхи, налепить полоску от храпа Сандро, помыть посуду, загнать всех в кровати, но таблетка срабатывает, и я падаю головой в раковину с недомытой посудой.
Там и засыпаю.
Благословенны будьте, дети мои, включая кошку.
Как вместо собаки завести ребенка
– Хочу собаку, – однажды подступила я к мужу, когда Сандрик стал вполне самостоятельным мужчиной пяти лет. – И ребенок хочет. Как может вырасти нормальный человек без собаки?! Нас двое, ты один.
На тот момент у нас были только этот самый мальчик, квартира без ремонта и нереализованные амбиции.
Муж потянулся, зевнул и посмотрел на меня очень ласково.
– Нам нужен второй ребенок, – сказал он. – А собаку в квартире – не могу. Ни я не могу, ни собака не может. Значит – два на два. Собака будет потом – на даче.
Дачи у нас нет и не предвидится.
Я скорбно поднялась, всячески демонстрируя угнетенную женщину Востока, и ушла зализывать раны. Однако же было ясно, что второго ребенка не избежать, и – чего греха таить, уже давно пора.
Второй ребенок – вроде инфекционного заболевания, которым можно заболеть в удобное для пациента время. Можно сразу, а можно лет через пять. И даже десять и семнадцать тоже не проблема: первый обязательный уже готов, а второй – это произвольная программа. Мама говорила – лучше не затягивать, все равно платить по одному счету – ночами не спишь, службу несешь, один или двое – особой разницы нет, поэтому рожай впритык к первому, спина к спине, след в след. А ведь каждый ребенок имеет право на особенное внимание, а мать – на передышку, поэтому даже не думайте раньше, чем через три года. Я думала пять лет, а потом сдалась – все равно собаки нету, работать негде, а если родить второго ребенка – это как бросить все козыри в игру и сорвать банк.
Конечно, есть люди, у которых не то что два, а три, пять и даже восемь! Но два – это оптимальное число: не мало и не много, а в самый раз.
Став матерью уже двух мальчиков, я стала ждать удобного момента, чтобы опять завести разговор про собаку.
– Да какая еще собака! – с досадой возражал муж. – Девочку нам надо. Видишь, какие у нас получаются шикарные дети!
Невозможный человек! Я – осел, которого заманили морковкой на веревочке. Да что говорить – вся жизнь теперь состоит из сплошных отказов, и даже домашнее животное стало недосягаемой мечтой.
Впрочем, что животное.
Я не умею свистеть. Просто посвистывать губами трубочкой – это не считается, а чтобы по-серьезному, свернуть пальцы в косичку, хитро пристроить их во рту и пропустить воздух сквозь самодельные регистры, да так, чтобы не сипеть и не плеваться, а сразу выпустить верченый свист, от которого по нёбу трещины, барабанные перепонки навылет, а на другом конце улицы воробьи с земли врассыпную – такому не научилась.
Еще я не умею кататься на двухколесном велосипеде. Никогда не прыгала с парашютом. Не видела северного сияния. Не ходила в море на серфе и не каталась на водных лыжах. Не прыгала в бочке в водопад и не
