не ответ на вопрос, почему я здесь и почему мне нельзя уйти.

– Почему же не ответ? – ты продолжал шутить.

Мои нервы были на пределе. Я схватила камень и бросила в тебя. Он немного не долетел до твоего лица и ударился о плечо. Как бы там ни было, но удар был сильный. Ты машинально сжал ладонью ушибленное плечо, но продолжал улыбаться.

– Хочешь сделать вид, что тебе не больно, но выглядишь жалко, – с некоторой верой в себя сказала я.

В такие моменты казалось, что злодей тут не ты, а я.

– А мне и не больно, – чересчур жизнерадостно ответил ты, а затем подобрал камень с земли.

На секунду мне показалось, что сейчас ты кинешь его в меня в отместку, и я прекрасно понимала, что ты не промахнешься. Я немного отступила назад.

– Возьми. Мне правда не больно. Если не веришь, можешь бросить его в меня еще раз, – говоришь ты, протягивая мне камень.

Я не решалась сделать шаг.

– Да я правда ничего тебе не сделаю. – Ты устало закатил глаза.

– Зачем тебе это? Почему ты так себя ведешь? Очевидно же, что тебе больно. Или ты мазохист? – прищурившись, спрашиваю я.

Мне все еще страшно подойти.

– Я знаю куда большую боль, чем удар камнем в плечо. Это даже не ощущается, – спокойно сказал ты и еще раз протянул мне камень: – Ну же, давай, подойди.

Я неуверенно подошла. Рука слегка дрожала. Аккуратно коснулась камня, и внезапно твоя рука сжала мою и потянула. Ты попытался поцеловать меня, но я успела увернуться. Тебе смешно. Камень снова в моих руках.

– Теперь-то ты точно захочешь бросить его в меня, – со смехом сказал ты.

– С каких это пор ты стал таким навязчивым? – У меня уже не осталось сил злиться.

– Это была просто шутка.

– Тогда больше не шути подобным образом. Ты мне больше не нравишься. Ты уже умер для меня, – с самодовольной улыбкой заявила я.

Ты больше не смеешься. Один два в мою пользу.

– Главное, что ты мне нравишься и что ты жива и будешь жить, – приглушенно сказал ты, словно сам себе.

Но для меня твои слова ничего не значили. Если бы они были произнесены в здоровой обстановке, я, наверное, была бы приятно смущена и испытывала взаимную симпатию. Но там я чувствовала к тебе лишь отвращение.

Я села на землю подальше от тебя, не желая больше вести этот пустой диалог. Хотелось просто смотреть на красивое небо и не думать о тебе.

За эту ночь ты не произнес ни слова.

Боль робота

ボットの痛み

Мирай

Я не знала, какое сегодня число, какой день недели. На все мои вопросы о времени ты отвечал молчанием, а количество бумажных журавлей увеличивалось с каждым днем. Уже было страшно их считать. Сколько дней вычеркнуто из моей жизни? Без понятия. Ты просто сожрал их своим эгоизмом и одержимостью.

Чтобы хоть как-то отвлечься, я снова начала рисовать. Тебя, себя. Сцены твоей смерти. То, как я атакую тебя с мечом. Вспоминаю свои уроки по иайдо. Забавно было бы, если бы ты увидел это, наверное, точно бы меня задушил, и никакие приемы атаки с убранным в ножны клинком не помогли бы мне.

Скажу честно, я правда тебя боялась. Боялась твоей реакции, боялась того, что ты сделаешь что-то против моей воли, боялась твоих тайн. Я не знала, что ты такое, совсем не понимала тебя. Ты и до переселения в лес был скрытным, но если раньше была влюблена в эту загадочность, то теперь она вызывала у меня страх. Это вовсе не казалось романтичным – твое молчание, твой задумчивый взгляд, твои двусмысленные диалоги. Когда-то я была слишком глупа и не понимала, что людям вроде тебя не стоит доверять, а тем более позволять своему сердцу открыться им. Но случилось то, что случилось. Ты казался неслучайным человеком в моей жизни.

– Можем сходить в город? – механически спросила я, не испытывая при этом ни надежды, ни желания. Просто медленно доставала тебя своей настойчивостью.

– Нет, не можем, – ответил ты.

Смешно. Ты точно такой же, как и я. Каждый день один вопрос – один ответ.

А дни все шли, и в один момент я проснулась с ясным осознанием того, что уже даже страх перестала испытывать.

Я вышла посмотреть на деревья. В лесу было красиво, но он вызывал у меня единственное желание – сжечь его дотла вместе с тобой. Мне хотелось, чтобы ты горел до костей, кричал и молил о пощаде. Твой настрой меня раздражал. Ты улыбался, язвил, делал вид, что все прекрасно.

Мне казалось или ты даже не притворялся? Неужели ты и правда был там счастлив и тебя совсем не угнетало то, что я возненавидела тебя?

А мне так хотелось поиздеваться над тобой. Хотелось почувствовать власть над твоим сознанием, манипулировать тобой, запугивать, вызвать негативные эмоции.

– Я очень хочу поменяться с тобой местами. Чтобы ты сам почувствовал, каково это, лишиться самого главного, что есть у человека – свободы выбора, – вслух сказала я.

Ты молча отвел взгляд в сторону, будто я не с тобой разговаривала.

– Не переживай. Я знаю, каково это, – ответил ты.

Что за интонация? Не я тебе враг, а скорее ты мне.

– Что именно ты знаешь? – раздражалась я.

Мне хотелось скандала и разборок, хотелось человеческих эмоций. Но казалось, что я разговариваю с роботом.

– Я знаю, что чувствует человек, у которого забрали свободу выбора, – сказал ты, продолжая делать лилии из бумаги.

Ничто не может тебя тронуть. Ты непробиваемый.

– Знаешь, я прекращу постоянно просить тебя отвести меня в город, если ты ответишь мне на один вопрос… – я теряла терпение.

– Почему я тебя тут держу? Ну, прости, мне нечего тебе ответить. Мне безразличны твои просьбы отвезти тебя в город, – ты сразу же меня оборвал.

– Мне скучно, – с твердостью в голосе сказала я, хотя чувствовала себя капризным ребенком и понимала, что схожу с ума.

А ты опять молчал и делал вид, что меня тут вообще нет. Я медленно опустилась на пол, глядя прямо на тебя. Ты убрал в сторону лилии и пристально посмотрел мне в глаза.

– Что-то еще хочешь мне сказать? – спросил ты.

– Я просто пытаюсь понять, что тебе от меня нужно, – честно ответила я.

– Ничего не нужно, только ты сама. Но ты не поймешь, – голос твой звучал так ясно, так искренне, словно ты спасаешь меня от чего-то или кого-то, но не имеешь