![]()
Аннализа Эйвери
Огненная обитель
Посвящается Джейсону, потому что прямо сейчас он разделяет со мной течение времени и открытия вечности
С.vii
«Quam bene vivas refert non quam diu».
Сенека[1]
Annaliese Avery
THE NIGHTSILVER PROMISE #2: THE DOOM FIRE SECRET
Text © Annaliese Avery, 2022
Original edition is published and licensed by Scholastic Children’s Books, a division of Scholastic Limited.
© Ефимова Е. М., перевод на русский язык, 2022
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023
![]()
Глава первая. Язык скорби
Скорбь терзала душу Пейсли Фицуильям, взывая к девочке из глубины сердца, пока Пейсли вела Оделию и остальных по скованным морозом улицам Нижнего Лондона.
– Пейсли, с вами всё в порядке? – спросил Корбетт.
Оделия зыркнула на него и громко цокнула языком:
– Разумеется, с ней не всё в порядке. Разве может быть всё хорошо, если мать умерла, а кригары посадили твоего брата на спину дракону и увезли в ледяные Северные королевства?
– Вряд ли, – тихо ответил Корбетт. – Но ведь так принято. Люди обычно спрашивают «Как вы?» и «Не хотите поговорить о своей потере, о своём горе?».
Пейсли ничего не ответила, только молча посмотрела на Корбетта, а потом перевела взгляд на Хэла. Оделия стояла рядом с ним, одной рукой крепко удерживая паренька за предплечье – фактически она тащила его за собой по улице. Хэл всё ещё был в своей лётной форме кригара: в тёмных штанах из драконьей кожи и тунике военного кроя из того же материала. Летать на спине дракона очень холодно, ведь на большой высоте температура низкая, однако чешуйки сохраняли тепло, защищая всадника от непогоды и от врагов: мало какое оружие способно пробить драконью шкуру.
Хэл грустно улыбнулся Пейсли, в свете раннего утра его единственный глаз блестел и был виден воспалённый красный шрам, тянущийся от лба, под глазной повязкой и до самого подбородка.
– Мы, жители Северных королевств, когда теряем своих любимых, обязательно прославляем их жизнь, вспоминаем, как они жили, и рассказываем истории об их деяниях – об этих же делах говорят знаки кригаров, если человек при жизни был удачлив. – Хэл указал на ярко-голубые татуировки вокруг своей шеи, поднимающиеся к выбритым вискам. Волосы в центре его черепа были заплетены в длинную косу, напомнившую Пейсли причёски ходящих с драконами из хранилища в Верхнем Кенсингтоне.
Пейсли шагнула к нему:
– Не надо учить меня скорбеть. Не нужно рассказывать мне об утратах. Моего брата здесь нет, потому что твои люди его похитили! Я не допущу, чтобы он стал очередной голубой отметиной на чьём-то теле. Ты, Хэл Северянин, поможешь мне вернуть брата – уверена, я сумею обменять тебя на него. Если ты посмеешь как-то помешать мне это сделать, если добавишь мне ещё хоть каплю горя, мы не возьмём тебя с собою на север: мы оставим тебя здесь и предадим в руки людей двора – уж они-то с тобой разберутся.
Улыбка исчезла с лица Хэла, на скулах заиграли желваки, взгляд, устремлённый на Пейсли, стал серьёзным:
– Похоже, ты придумала хороший план. На твоём месте я бы тоже предпринял нечто подобное.
Пейсли отвернулась от кригара и остальных и крепко зажмурилась. В голове у неё одна за другой вставали страшные картины минувшей ночи: сражение в Гринвичской обсерватории, машина, созданная её матерью, эксперимент. Тёмная драконица вонзает клинок прямо в сердце Пейсли.
Девочка помнила, как провалилась за Завесу – какой одинокой и всеми покинутой там себя чувствовала. Там она встретила отца, но он отправил её обратно, и в результате Пейсли лицом к лицу встретилась с Тёмной драконицей, увидела, как умирает её мать и похищают Дэкса; ещё она поняла, что её дядя Гектор всех их предал.
Когда Пейсли думала о том, что её мать лежит на холодных камнях, а глаза её навсегда закрыты, она видела эту картину как наяву, но не осознавала до конца. Этот образ казался ей далёким, словно всё это случилось с какой-то другой Пейсли: быть может, с той, какой она была до того, как попала за Завесу. Однако сейчас эта отстранённость успокаивала её, она со страхом думала о том, что будет, когда она прочувствует свою потерю.
Пока они шли по обледеневшим улицам Нижнего Лондона, Пейсли казалось, будто стены домов давят на неё. Мама умерла, Дэкса забрали, и в глубине души она ощущала огромную пустоту; словно чёрный провал Завесы вновь придвинулся к ней и отнял жизненно важную часть её тела, как это было с рукой Тёмной драконицы, а вместо этой похищенной части осталось липкое ничто.
– Пейсли? – Корбетт тронул её за плечо.
Она повернулась к нему:
– Послушайте, Корбетт, со мной не всё в порядке. Я хочу сказать: мне плохо. Моя мать… – Она судорожно, со всхлипом втянула в себя воздух, потом медленно выдохнула, и в холодном воздухе её дыхание стало паром – прямо как дым, вырывающийся из пасти дракона. – Но Дэксу нужна моя помощь, и я должна его вернуть. – Пейсли поняла, что её голос дрожит, кашлянула и с усилием проглотила ком в горле. – Поэтому прямо сейчас я думаю только об одном: как вернуть Дэкса. – Пейсли сердито взглянула на Хэла.
Всем известно, что жители Северных королевств сущие варвары, безграмотные, и им нельзя доверять. В истории полно примеров их предательства по отношению к Империи Альбион и Верховному Конструктору, а теперь они похитили Дэкса.
Пейсли посмотрела на проплывающий вверху Верхний Кенсингтон, на его огромный, похожий на снежный шар купол, искрящийся на фоне ярко-синего зимнего неба, и в её душе с новой силой вспыхнул гнев. Столько всего изменилось с тех пор, как они покинули парящий район. Изменился бы её путь, если бы они с Дэксом не пошли в Драконье хранилище, не предприняли попытку спасти маму? Может быть, тогда их мать была бы сейчас жива? Похитили бы Дэкса? Пейсли вздохнула. Никто не может избежать предначертанного ему пути; что бы она ни делала, в конечном итоге шестерёнки Небесного Механизма всё равно привели бы её к нынешней ситуации.
– Куда мы идём? – напряжённо спросила Оделия. Она вся напружинилась и крепко держала кригара за предплечье.
Пейсли перевела
