был всего один: нырнуть в воду и доплыть до того места, откуда она берётся. Снова ползти по одной из нор мне вообще не хотелось. Тут уже я опасался, что Царь-жаба передумает и науськает на нас своих лягушат.

Я нырнул первым, чтобы проверить, насколько далеко идёт вода. И через несколько мощных гребков увидел свет. Вынырнул в каком-то пышном саду с кучей ярких цветов и приветливым жужжанием пчёл. Вернулся к девушкам, после чего мы все оказались в этом саду. Правда, мне пришлось плыть вместе с Альфачиком. Ни в какую не желал нырять в воду. Помог ему, внушив правильные образы в его голову — спасибо духовной связи.

В саду было так светло и хорошо, что сражение с Царь-жабой начало казаться сном.

Сбоку, сквозь поредевшую золотую крону падали солнечные лучи, под ногами шуршали сухая трава и опавшие листья. Их здесь был слой сантиметров в двадцать. Наступая, я продавливал местную почву до прочного деревянного основания. На таком мощном перегное и вымахал тростник ростом выше меня. Почти сразу с берега небольшого озерца, из которого мы выплыли, начинался тростниковый лесок.

В общем, мы в него вошли, и солнечный свет стал глуше, оставив нас в полумраке. Я вспомнил целую кучу страшилок, где в таких вот полях на людей нападали то злобные пугала, то они сами терялись. Особенно врезался в память рассказ про двух потеряшек в кукурузном поле. Стоя на одном месте, они подпрыгивали, чтобы увидеть друг друга, и с каждым прыжком отдалялись всё больше. Жуть, короче.

Нам повезло больше. Первым шёл Альфачик, а мы вытянулись в цепочку, держась за руки. Это я настоял — на всякий случай. Но тростниковый лес закончился быстро, и мы вышли на огромную поляну. Она утопала в больших оранжевых цветах. Их лепестки раскидывались, как пятиконечные звёзды, а в высоту достигали уровня моих коленей. Пахло от них просто изумительно, а в центре, будто клоунские носы, краснели большие ягоды.

— Это кровный физалис! — радостно сказала Лиза. — У нас в Омске в каждом дворе растёт. С ребятами летом постоянно срывали его ещё недозрелым, оранжевым, а местные бабки нас за это били. Если догоняли, конечно. Правда, меня били в любом случае… За то, что с простолюдинами играю. Но оно того стоило! Вроде как созревший кровный физалис богат маной… Не знаю, созреть мы ему ни разу не дали.

Поле с цветами окружал тростниковый лес. Противоположный конец был почти невидим отсюда. Не потому, что далеко. Просто в центре поляны возвышалось несколько странных сооружений. Покатых, словно мороженое, растаявшее на солнце. Что это, я пока не мог разобрать. Да и не спешил. Меня заинтересовали ягоды. Я сорвал одну и прислушался к ощущениям в руке. Ягода оказалась действительно богата энергией. Надкусил, и мой рот наполнила упругая мякоть и кисло-сладкий сок.

Настолько вкусно, что я аж замычал от удовольствия! И только сейчас понял, как сильно проголодался. Остальные, видя, как моё лицо расплывается в блаженной улыбке, последовали примеру. Я даже Альфачику скормил несколько ягод. Понятно, что это не еда для волка, но ему не помешает восстановить силы. А маны в ягодах было хоть отбавляй.

Так мы и шли по полю, съедая всё на своём пути. Ягоды быстро восстановили силы после сражения с жабами, а с сытым желудком все проблемы стали казаться решаемыми. Даже Лютоволк выглядел явно веселее, несмотря на заживающие кислотные ожоги.

Через тридцать метров наелись уже все. Дальше идти не мог никто, и мы просто опустились на мягкую подстилку из листьев и ростков травы. Лицо овевал лёгкий прохладный ветер, солнце грело голую кожу. Чтобы не смущать девушек, особенно Лизу, которая то и дело косилась мне в район паха, я сорвал один из цветков и сунул его под змеиный ремень. На него лягушачья слизь не подействовала. Артефактный, что тут сказать. Как и комбинезон княжны Онежской.

— Даже вчера за шведским столом я так не объедалась, — простонала пепельная блондинка.

— А с ним всегда так! — ткнула в меня пальцем лежавшая рядом Василиса. Её короткие голубые волосы раскинулись веером по траве, а чёлка красиво упала на глаза.

— Серьёзно? Тогда вы должны на пару килограмм больше весить!

— А у меня обмен веществ быстрый. Из-за моего Инсекта. Телу постоянно нужна энергия, чтобы согреваться. Так что потолстеть с Дубовым мне не светит.

— А ты? — Лиза повернула голову к Лакроссе.

Оркесса лежала с другой стороны. Ногами к моим ногам. А над ними торчало округлившееся пузико.

— Диеты… Тренировки… — простонала она.

Пепельная блондинка красноречиво посмотрела на меня. Будто я бедных девушек едой мучаю. А я молча пожал плечами в ответ. Даже говорить было лень.

К счастью, ягоды это всё равно ягоды. Надолго ими не наешься. К тому же половина их сока — это чистая мана, которая быстро усвоилась. И даже, кажется, сделала нас немного сильнее. От большого количества энергии, чтобы быстрее её перенаправить и переработать, мана-каналы слегка расширились. В общем, скоро наши животы пришли в обычное состояние.

— Так что дальше, Коль? — привстала на локтях Лакросса. И судя по хмурому лицу, настроена она была пессимистично. — Назад нельзя. Куда идти, тоже непонятно. Это место не похоже на конец испытания. И даже если найдём выход отсюда, наш транспортный листок остался в той пещере.

— Не беспокойся, Лакросса, — отвечала княжна, закинув руки за голову и зажмурившись, — уверена, Коля знает…

— Если ты сейчас скажешь, что Коля знает, что делает, — клянусь, следующую ягоду я тебе в глотку запихну!

— Воу-воу, полегче, подруги! — попыталась остановить их Лиза. — Это вы так за внимание главного альфа-самца боретесь, что ли? Дак это по-другому работает.

Пепельная блондинка легла так, что молния на её куртке слегка раскрылась, показывая декольте с загорелыми полушариями. Дразнит, зараза.

— Чё⁈ — сразу взъелись на неё княжна с оркессой.

Тут уже я не выдержал и гаркнул:

— Цыц!

Когда все трое пристыженно замолчали, а Альфачик прижал уши и закрыл морду лапами, спокойно продолжил:

— Да что с вами двумя такое? Какая муха вас укусила? Стоило сюда приехать, как собачиться не перестаёте!

— Прости, — буркнули оркесса с тёмно-бронзовым щеками и покрасневшая княжна.

Лизе мне сказать было нечего, но я посмотрел на неё так, что она сочла за лучшее пристыженно спрятать глаза.

— Да, листок-самолёт нами потерян, назад не вернуться. Найдём новый.