— Тут лютовал новый командир группы снабженцев, задавшийся целью быстренько выслужиться за счет поставок высокорангового мяса и змеиной кожи. Заявился сюда третьего дня, не обнаружил желаемого тут, в хранилище, и обыскал всю заимку. После того, как закончил, устроил дичайший разнос — пообещал, что в следующий раз приведет наших сменщиков, а нас вернет на базу, прогонит через медикаментозный допрос и выпнет со службы к чертовой матери.

Ну, и дал шанс выслужиться — добыть к вечеру четверга как минимум одну змею второго ранга и пару изюбрей третьего.

— А он ваши должностные инструкции читал? — хмуро спросил я.

— Зачем тратить время на всякую ерунду, если и так понятно, что мы тут бездельничаем, целыми днями жрем высокоранговое мясо и воруем змеиную кожу грузовиками?

— Ну да, действительно… — «согласился» я, пообещал пообщаться с этим уродом лично и спросил у вояки, не давали ли о себе знать наши любимые змеи.

— Давали… — кивнул Ковалевский. — Второго и седьмого января. Судя по мощности предсмертных ударов Молнией, либо «троечки», либо «двоечки». Но выходить за ворота заимки я не рискнул — в нашей и нескольких смежных долинах лютовала стая волков, в которой был один самец второго ранга.

— И давно убрались?

— Не проверяют мощь артефактной защиты пятые сутки. Не воют — третьи. Вероятнее всего, поняли, что заимка им не по зубам, и, сожрав все живое, ушли куда-нибудь еще.

Я поблагодарил его за информацию, попросил раскочегарить баню для девушек и повернулся к Воронецкой:

— Вик, сейчас мы со Светой сгоняем за нормальным мясом, а вы с Ольгой можете расслабиться.

— Так в долине же, вроде как, не осталось ничего живого?

— Главное, что метет не так сильно, как вчера… — улыбнулся я. — А дичь найдется. Без вариантов…

Вика мне, конечно же, не поверила. Поэтому хмурилась всю дорогу до нашей комнаты. Впрочем, доказывать мою неправоту даже не пыталась — села рядом с моей благоверной, подождала, пока мы соберемся, и пожелала удачи.

Мы поблагодарили, похватали рюкзаки-«однодневки», вышли в коридор и попрыгали к лестнице. А уже минуты через три-четыре, вломившись в лес напротив калитки, спрятались под невидимостью, взмыли в воздух и полетели инспектировать змеиные овраги.

Как вскоре выяснилось, определяя ранг змей по мощности предсмертной вспышки, Ковалевский чуть-чуть ошибся — одно из двух ядер, обнаруженных в термосах, оказалось «двоечкой». И пусть ловушке, установленной в дальнем овраге, потребовалась замена какого-то эффектора, эта пятнадцатиминутная задержка никак не сказалась на нашем настроении — как только младшенькая закончила возиться с артефактом, мы снова вспорхнули в вечернее небо, разошлись на стандартную «поисковую» дистанцию и понеслись на запад.

Первые два часа десять минут дурели от полного отсутствия «засветок», за весь третий засекли только лису-«пятерку», росомаху-«четверку», парочку белок и два десятка мелких птиц. Зато в половине первого ночи нам, наконец, улыбнулась Удача. Причем не абы как, а во все тридцать два зуба — я заметил стадо маралов из одиннадцати голов.

Правда, добросовестно рассмотрев все «силуэты» прозрением, обнаружил, что почти все взрослые самки стельные, а потом вычеркнул из списка потенциальных жертв и молодняк, только-только взявший пятый ранг, но одну не забеременевшую самку-«троечку» все-таки нашел.

Пока разделывали тушу, убитую при помощи сферы умиротворения, Света заявила, что хочет не мясо, а рыбу, и предложила «порыбачить». В уже опробованном стиле. Озер и рек в этих местах хватало, обрывистых склонов холмов — тоже. Поэтому на обратном пути мы нашли подходящий камень и уронили на лед в «перспективном» месте. В смысле, над омутом, в котором светились достаточно большие и яркие «силуэты». А эдак через полчасика выдернули из воды сначала сазана весом килограммов под двенадцать, а затем какого-то озерного «монстра» весом пуда под полтора!

И пусть общий вес добычи оказался великоват, но мое предложение отрезать рыбинам головы было отвергнуто — младшенькая сочла их мутации невероятно интересными и захотела показать любимой подруге.

В общем, пришлось поднапрячься. Вернее, напрягаться все четыре часа семнадцать минут перелета до заимки и пять-семь перехода пешкодралом от точки приземления до середины двора. Но оно того стоило — минут через пять-семь после того, как неподъемные полиэтиленовые пакеты были брошены в снег, Ковалевский утащил первую партию мяса в хранилище, а Света унеслась в дом, я получил море удовольствия от лицезрения квадратных глаз Виктории Леонидовны…

Проснулся ближе к полудню. Сам. От голода. Оглядевшись прозрением, обнаружил, что весь народ чем-то занят: Виктор с Татьяной обретаются в лесу и под чутким руководством Оли отрабатывают сброс контроля с последующей согласованной атакой по одиночной цели; Света — все там же, в лесу, но чуть в стороне — дрессирует злобную мелочь; Вика во дворе заимки отрабатывает атакующую боевую связку на живой цели — прапорщике Ковалевском, второй прапор что-то готовит, а Полина, сидя на кровати, безостановочно «воюет» с аструмовой блокировкой «тренажера».

Никаких угрызений совести не почувствовал — перевернулся на спину, с наслаждением потянулся, поднял правую руку и помахал девчатам, дождался ответных «знаков внимания», неспешно оделся и поплелся приводить себя в порядок. По пути к бане заглянул на кухню и попросил вояку пожарить рыбы. На всех и порции побольше. Потом поздоровался с Воронецкой и ее спарринг-партнером, «выяснил», где и чем занят весь остальной народ, коротко кивнул в знак того, что доволен, и поплелся дальше. А после того, как ополоснулся, вышел из сруба, задрал голову к очистившемуся небу и мысленно порадовался точности прогноза синоптиков: в эту часть Пятна снова возвращалось солнце. Как водится, с сильными морозами.

«Еще месяц с небольшим — и наступит весна…» — подумал я, а через пару мгновений подсознание подкинуло еще одну мысль: — «Кстати, не попади я в этот мир, через пять месяцев закончил бы АПД, попал на какой-нибудь рейдер СДР и ушел в дальний поиск…»

Тут меня пробило на хи-хи, ибо на фоне расстояния между Надеждой и Китежем прежний смысл словосочетания «дальний поиск» не звучал вообще. Потом я поймал себя на мысли, что ничуть не жалею о попадании в этот мир, а единственное, что заставляет вспоминать о прошлом — это невыполненное обещание связаться с родными и близкими вояк третьего взвода десантной секции «Ярого», оставшихся на французском корвете.

Накатившая хандра вымела из сознания все веселье, и я, мысленно вздохнув, поплелся к себе. За курткой. Ибо ледяной ветер пронизывал тонкую водолазку и заставлял вливать в жар слишком много