рассказать им о подслушанном разговоре? Или сначала выяснить больше?

— Отец, — тихо сказала она по-славянски, которого Рюрик, возможно, не знал так хорошо, — ты не говорил, что в посёлке есть люди Ингвара.

Хотен бросил на неё быстрый взгляд:

— Я не знал об этом. Ты уверена?

— Слышала имя и датский акцент, — так же тихо ответила она. — Говорили о каком-то сигнале.

Хотен нахмурился, но ничего не сказал. Лишь слегка замедлил шаг, пропуская Рюрика немного вперёд, и прошептал дочери:

— Пока ничего не говори. Я узнаю, кто эти люди и что они здесь делают. Возможно, обычные торговцы, а не шпионы.

Хельга кивнула, но внутренне не была так уверена. Что-то в тех двоих кричало об опасности. А учитывая амбиции Рюрика, о которых говорил отец, и присутствие его главного соперника Ингвара в этих краях, вряд ли это было простым совпадением.

Дом Хотена был одним из самых больших в поселении — двухэтажный, с просторным залом для приёма гостей и отдельными комнатами для семьи и торговых дел. На крыше развевался флаг с символом его торгового дома — волком, держащим в пасти ветвь дерева, символизирующим союз силы и мудрости.

У входа их встретила мать Хельги, Ярослава — статная женщина с тёмными, как вороново крыло, волосами, заплетёнными в сложную косу. Её тёплая славянская красота когда-то покорила сердце сурового северянина и до сих пор заставляла его смягчаться при одном взгляде на жену.

— Добро пожаловать в наш дом, конунг Рюрик, — приветствовала она гостя на почти безупречном варяжском. — Надеюсь, морской путь не слишком утомил тебя?

— Благодарю за гостеприимство, хозяйка, — с почтением ответил Рюрик. — Море было благосклонно к нам, особенно когда мы убедили нескольких данов одолжить нам их корабль.

Ярослава улыбнулась, оценив шутку:

— Тогда вам особенно понравится наш обед. После морских приключений ничто не сравнится с горячей пищей у домашнего очага.

Они прошли в главный зал, где слуги уже накрывали длинный стол. Рюрик с интересом оглядывался вокруг. В отличие от большинства варяжских домов, здесь чувствовалось славянское влияние — яркие ткани, расписная посуда, особый уют, которого часто не хватало в суровых северных жилищах.

— Прекрасный дом, — искренне сказал он. — Видно, что здесь удачно соединились две культуры.

— Как и во мне, — неожиданно для самой себя произнесла Хельга, и тут же прикусила язык. Не стоило вмешиваться в разговор старших.

Но Рюрик, казалось, не был оскорблён её самоуверенностью.

— Именно так, — кивнул он. — И, думаю, в этом твоя сила. Видеть и понимать обе стороны, быть мостом между мирами.

Хотен хмуро посмотрел на дочь, но ничего не сказал. Вместо этого он пригласил гостя к столу и хлопнул в ладоши, подзывая слуг с питьём.

— Пока готовится обед, может быть, ты расскажешь нам о своих планах, конунг? — предложил он. — Что именно привело тебя к нам, помимо нашего скромного гостеприимства?

Рюрик принял кубок с медовухой и сделал небольшой глоток, словно собираясь с мыслями. Затем прямо посмотрел на Хотена:

— Я хочу, чтобы ты присоединился к моему походу на восток, — сказал он без обиняков. — Не просто как торговый партнёр, а как часть нового предприятия. Предприятия, которое может изменить наше будущее.

Хотен приподнял бровь:

— Продолжай. Я слушаю.

— Ты знаешь земли словен и кривичей лучше многих, — сказал Рюрик. — Торгуешь с ними годами, говоришь на их языке, понимаешь их обычаи. Но ты также знаешь и наши, северные пути. Ты — мост между двумя мирами, как и твоя дочь.