Михаил Наумов уже успел прославиться за пределами Гвардейского Училища. Ещё бы. Наследник высшего рода, победитель трёх региональных соревнований, один из самых молодых инициированных второй ступени за последние пять лет.

Он уверенно дошёл до центра арены и с усмешкой осмотрел трибуны, затем поклонился императорской ложе. Чувствовалась в нём уверенность бойца, привыкшего побеждать.

— Представитель Городской Академии Практической Эфирологии, — объявил глашатай, сверившись с карточкой, — Александр Волков, неофит первой ступени!

И стадион замер в замешательстве. Большинство людей одновременно подумали об одном и том же: а не послышалось ли им? После чего по трибунам пронёсся удивлённый гул, смешки и неодобрительные возгласы.

— Неофит? Первой ступени⁈ Это какая-то шутка⁈

— Городская академия настолько обнищала, что выставляет пушечное мясо⁈

В императорской ложе многие чиновники также обменивались недоумёнными взглядами. Только Виктория сохраняла внешнюю невозмутимость, но пальцы, сжимавшие кубок с вином, заметно побелели.

А вот среди трибун её академии было замешательство.

— Где этот чёртов Волков⁈ — прошипел первокурсник Андрей Меньшиков.

— Может, испугался? Ещё бы, дуэлировать против Наумова…

— Об академии надо думать, — скривилась Софья Вишневская. — Позор на весь Петербург.

Даже обычно спокойная Дарья Вяземская выглядела раздражённой. Она в очередной раз бросила взгляд на закрытые двери арены и вздохнула:

— Если через пять минут не появится, засчитают техническое поражение.

— Может, стоит сообщить ректору? — робко предложила Марина.

— Она по-твоему слепая? — фыркнула Софья, указывая на ложу.

Катерина молча сжала платок. Лиза же в очередной раз подкрасила губки, глядя в зеркальце, кажется, она единственная, кто не нервничал.

Распорядитель повторил объявление, но ворота оставались закрытыми. Песочные часы отсчитали половину отведённого на выход времени.

Воронцов взглянул на Викторию. И это был взгляд, полный разочарования. Неужели, тот забавный малец не явился на собственный поединок? Разочаровывающе. Особенно учитывая, что архимагистр предпринял усилия для его вызволения к участию на турнире. А ещё Державина не удосужилась предупредить об отсутствии своего курсанта. Нет, так дела не делаются. Воронцов поймал взгляд главного судьи. Тот прокрутив пышный ус, кивнул и уже собрался поднять руку и объявить техническое поражение, как открылась дверь технического помещения. Не ворота, как все могли ожидать, а выход, используемый персоналом.

Оттуда неторопливо вышел молодой человек в мятом синем спортивном костюме. Тёмные волосы торчали в разные стороны, будто он только что проснулся! Но и это не всё. В руке он держал внушительный бутерброд, который с аппетитом впивался зубами. Ом-ном-ном!

От подобного зрелища стадион замер в оцепенении. Даже оркестр прервал мелодию, отчего последняя труба жалобно взвизгнула и стихла.

Курсант Волков, продолжая жевать, топал к центру арены, где ждал его изумлённый противник. Шёл он не спеша, точь прогуливался по парку в выходной. Дойдя до центра, кивнул судье, затем повернулся к Наумову и окинул его оценивающим взглядом с головы до ног, продолжая жевать.

— Похоже, неудачник решил подкрепиться перед смертью! — прокомментировал кто-то из Гвардейского Училища, и по трибунам прокатился смешок.

Волков, кажется, не замечал всеобщего внимания. Спокойно доел свой бутерброд и вытер руки о штаны. Какой же возмущенный вздох прокатился по трибунам, особенно среди барышень. Однако архимагистр в императорской ложе почему-то улыбнулся…

* * *

Вот ведь цирк. Оглядываю трибуны. Двадцать тысяч человек собрались посмотреть, как молодёжь мутузит друг друга. Ладно хоть не до смерти.

Впрочем, мой противник наверняка хотел меня убить. Михаил Наумов, кажется? Большая шишка в своём училище, как мне сказал уборщик, когда я пробирался через технический коридор. Дед еле пропустил меня, сказав, что я должен выйти через какой-то другой проход. Но было уже не до этого. Мог и не успеть. И вообще, почему меня не разбудили лекари⁈ Еле успел добраться! Ещё и голодный, как волчара! Благо на входе торговали пирожками и бутерами, вот и ухватил первый попавшийся. Ладно. Долой лирику. На бой успел, что уже хорошо. Было бы смешно, проиграй я наш с Викой спор таким стечением обстоятельств! Ни за что себе не простил бы. Шучу. Простил бы конечно, но не сразу. Итак. Наумов значит. Инициированный второй ступени. Интересно посмотреть, что он предпримет против «безобидного неофита первой ступени».

Бросаю взгляд на императорскую ложу. Там, среди бархатных кресел сидела моя дорогая ректорша Вика-Виктория. Наверняка злится. Ничего, ей идёт такая мордашка.

Вытираю ладонью губы, ощущая на себе взгляды тысяч людей. Забавно, как легко шокировать всю эту напыщенную публику простым нарушением этикета.

— Готовы, поединщики? — спросил судья, переводя взгляд с меня на Наумова.

Тот кивнул, не скрывая презрительной ухмылки. В голубых глазах высокомерное недоумение — как смеют выставлять против него, аристократа и инициированного, какого-то жалкого неофита, да ещё и с такими манерами⁈

Улыбаюсь и киваю в ответ. Ещё и с особенной ленцой, которая обычно только больше злит подобных людей.

— Всегда готов, — отвечаю, подмигнув судье. — Только давайте быстрее. У меня ещё дела сегодня.

По трибунам прокатился смех. И гул. Зрители предвкушали короткую и кровавую расправу. Ведь всем известно, неофит первой ступени против инициированного второй — как муха против слона. Без шансов.

Судья поднял руку, готовясь дать сигнал к началу поединка, и принимаю боевую стойку — самую простую, примитивную, будто только вчера выучил её на занятиях.

— Ставлю сотню рублей на гвардейца, — донеслось с трибун.

— Принимаю, и добавлю от себя, что неофит не продержится и минуты, — отозвался другой голос.

Улыбаюсь шире.

Надеюсь, они делают ставки письменно, ведь многие сегодня останутся без штанов.

Рука судьи разрезала воздух:

— Бой!

Глаза Наумова вспыхнули эфирным светом — активировал свои каналы на полную, готовясь размазать меня по арене. Однако не атаковал напрямую. Его обе руки описали в воздухе сложную фигуру, оставив синее свечение. Ясно. Стройщик контуров или Архитектор, как их называют в боевых искусствах.

И начинает с базовых сеток. Эфирные линии сформировали трёхмерную решётку вокруг него. Классическая школа — сначала оборона, потом постепенное наступление. А я думал, он удивит. Но нет, всё как по учебнику.

— Для неофита даю фору! — громко объявил Михаил, обращаясь не только лично ко мне, но и зрителям. Надо же, умеет играть с публикой, похвально. — Первую минуту буду только защищаться! Попробуй пробиться, если сможешь!

По стадиону прокатилось одобрение. Такой жест считался проявлением благородства и уверенности в своих силах. Аристократы это любили.

Чешу затылок, разыгрывая замешательство.

— Эфир первой ступени, активация, — бормочу нарочито неуверенным тоном, сложив пальцы в начальную позицию — так, как учат