он, как проколотая шина. — Их было много за четыре с лишним года… Много. Слишком много для одного мужчины… Считайте, все мои. Пусть члены семей знают, кого проклинать.

Молдер хотел еще что-то сказать, уже набрал было воздуху — и не сказал. Жалко поглядел на Скалли и тут же отвел взгляд. Постоял еще мгновение и вышел из камеры.

— Я слышу, вы дышите, — сказал мистер Энканто после паузы. — Значит, вы не ушли. Почему вы еще здесь?

— Не знаю, — сказала Скалли.

Он помолчал. Потом губы его снова дрогнули. И он что-то размеренно, напевно произнес на неизвестном Скалли языке. Кажется, это был итальянский.

— Что это? — спросила Скалли.

— Стихи, — прошелестел мистер Энканто. Запнулся, а потом повторил по-английски: — И смерти черные крыла не — заслонят мне очи. Какой она тогда была — я не забуду, отче… — он глубоко вздохнул. Звук был, словно где-то в глубине его разлагающегося тела буйно заклокотал кипящий автоклав. — Я вас не забуду, агент Скалли. Никогда.

— Я тоже никогда не забуду вас, мистер Энканто, — тихо ответила Скалли.