что-нибудь прилетит. Так что я собираюсь их опередить и найти им другое занятие, поинтереснее, чем щемить молодые начинающие компании.

Я еще немного позанимался дыхательной гимнастикой, после чего позвонил Ване.

— Привет, Иван. Как дела там у нашего здоровяка?

— Подогнали платформу. Грузим. Броню сняли, так что бедняга потерял половину веса. Что нам в плюс.

— А как на территории Политеха?

— Я все придумал. Заедем через черные ворота. Выгрузим, кран я вызвал. Там платформу оттащит мех. Однерка. Мощности должно хватить. Сам наш толстяк пока в параличе. Недвижимость, увы. Так что придется в ангар закатывать прямо на платформе.

— Не снесет там ничего?

— Не снесет, Олег. Я все рассчитал.

— Спасибо, это хорошие новости. Как управишься, звякни мне, будь добр. Хочу знать, что здоровяк в порядке и нормально доехал.

— Хорошо, Олег, не вопрос.

Ну вот. Здесь у нас все по плану. В выходные я собираюсь снова в форт смотаться. И по ребятам соскучился, и Игнатова надо из синей ямы вытаскивать. Матвей пишет, он как забухал после теракта, так не просыхает. Понять его можно. Но надо его встряхнуть. Спиться ограненному, тем более старшему мастеру можно, но очень сложно. А вот от депрессии его надо чем-то отвлечь. Я попробую хотя бы. Этот парень мне нравился, да и вообще он… уже друг, наверное? Не знаю, раньше у меня был только один друг. Тоже, кстати, Игнатов. Остальные погибли или от старости умерли, еще тогда. Ну, а в этой жизни я уже решил ни в чем себя не ограничивать.

Интерлюдия. Форт Алый Рассвет. Северная промышленная зона

Кирилл шел постоянно оглядываясь. Ночная тишина и темнота, прорезаемая светом редких здесь электрических фонарей, жутко давила на нервы. Избавиться от охраны было совсем непросто и хорошо еще, что в особняке не осталось ни Марии с ее чувствительным слухом, ни Августовича с его сверхъестественным чутьем на каверзы воспитанника.

Нырнув в густую тень очередного то ли склада, то ли небольшого завода, Кирилл ускорился, пытаясь проскочить темный участок, как почувствовал впереди себя три возбужденных злобных разума. Это знание пришло к нему так легко, что он даже удивился. Сейчас, в ночной тиши, сканирование далось намного проще, чем в дневном городе. Плохо то, что он не знает расстояния, на котором теряет чувствительность. И что он не чувствует разумов прикрытия, которое обещал устроить Святов. Дядя Гриша, конечно, мужик надежный. Но уверенности отсутствие ментальных сигналов союзника не прибавляло.

Сделав еще несколько осторожных шагов вперед, Кирилл, наконец, увидел три неясные тени, возящиеся возле металлических, вроде бы, ворот. Тени шуршали, издавали приглушенные матерные звуки и звенели железками.

Фух, обычные жулики. Склад грабят. Надо, конечно, вызвать наряд полиции, но сперва нужно отступить. Ширина улицы здесь не позволяла просто прошмыгнуть мимо грабителей, да и способностями Олега к маскировке Кирилл не обладал.

Кир сделал два тихих, как ему казалось, шага назад. И наткнулся на стопку прислоненных к забору ломаных шиферных плит, которые тут же обрушились не землю, издавая ужасный шум.

— Сука, твою мать! — совсем не аристократически заорал подросток, прыгая на одной ноге.

Его тут же осветил луч света, от фонаря, который держал один из жуликов. Кирилл сразу перестал прыгать, опустил травмированную конечность на землю и выпрямился с независимым видом.

В ментальном плане картина изменилась Тот, кто держал фонарь, наливался злобой и странной мрачной решимостью. Второй, наоборот, чувствовал облегчение. А третий находился в состоянии, близком к панике.

— Так-так-так. — Сказал мужик с фонарем. — Тута у нас нежданные гости. А нежданный гость хуже Твари.

— Брось Фомка. Совсем пацан же. Пусть идет, куда шел.

— Он нас видел, Бык. Так что…

— Ничего я не видел. — Независимо заявил Кирилл, став боком, как учил Карл Августович, и положив правую руку на рукоять длинного ножа, который прикрепил к спине лезвием вверх, перед тем как выйти на опасную прогулку. — А еще я ограненный. Не советую связываться.

И он сделал видимой часть своей ауры, как учил Олег. Парень ненадолго засиял синим мертвенным светом.

— Ограненный, валим! — Закричал самый беспокойный из троицы и побежал вдоль по улице, громко топая башмаками.

— Валим, валим. — Одобрил главарь, подходя к Кириллу. — А что-нибудь, окромя как светиться, ты умеешь, щегол?

Кириллу сложно было бы объяснить, что произошло потом.

Магия шепнула ему: «Сейчас»!

Он бьет упыря ментальным ударом. Тот болезненно вскрикивает, и движение руки с пистолетом превращается в беспорядочное метание.

Кирилл, скользнув вбок, чтобы поставить главаря между собой и вторым жуликом, бьет снизу вверх, отработанным на сотнях часов тренировок с Августовичем, ударом.

Клинок легко входит главарю под подбородок, словно не встречая сопротивления.

За главарем слышится крик:

— Что там творится?

Главарь заваливается набок, а Кирилл делает пируэт, приближаясь к последнему оставшемуся противнику, одновременно всем телом выдергивая клинок из головы покойника.

И видит уже почти поднявшееся на уровень его груди дуло обреза.

Он начинает активировать грань ментального удара.

Хотя ему кажется, что он не успевает. Дуло дробовика смотрит прямо ему в душу.

Время застыло. Кириллу кажется, он видит, как напрягся палец Быка на спусковом крючке.

Тихий чавкающий звук, и Бык опрокидывается назад с дырой во лбу.

Дробовик звенит по булыжникам мостовой.

Глава 11

Дом, милый дом

Вместе с Иваном, сразу после занятий мы пришли осмотреть мое новое приобретение. Скелет тяжа возвышался над нами, упираясь макушкой в потолок. Опоры приведены и транспортировочное положение, верхняя башня демонтирована. Но даже так, эта груда металла возвышается над нами не три с половиной метра. После снятия брони стали хорошо видны внутренности меха. Кабина экипажа капсулирована, над ней механизм вращения основной башни. Сбоку проходит ленточный короб для боеприпасов главного калибра. Подача снарядов и заряжание полностью автоматизированы. Здесь нет никакой электроники, только механика, стандартная электропроводка, гидравлика и примитивные расчетные устройства, на все той же механике.

Боковые башни тоже убраны, но механизмы заряжания на месте. На месте снятых пилонов — мешанина из гидравлических трубок, шлангов для подачи огнесмеси, пучков проводов, заглушенных специальными резиновыми уплотнителями. От посадочных мест наверх тянутся трубы перископов для стрелков.

В центре сложная система гироскопов.

Еще ниже реактор, двигательный отсек, механизм, приводящий в движение опоры стального чудовища.

Благодаря моей учебе в Политехе, я более менее могу различить отдельные механизмы и их назначение, и оценить общую эргономику громадины. Она