коротко ответила Эрин, снимая шлем и прикладывая ухо к ледяной стене. Загадочные, очень редкие Навыки, которыми издревле владели лед-кузнецы, позволяли общаться со многими существами Ледяной Бездны, а некоторых призывать и использовать в своих целях. Некогда подобные знания сделали их могущественнейшим Народом Ледяной Бездны, но они не помогли, когда Братья ушли в небытие…

И вскоре Восходящие услышали айсворма. Эти громадные существа, называемые также Ледяными Червями, служили Наблюдателю подобно Хладноцветам и Ледяным Дикобразам. Осколок Единого знал, что они — важнейшее звено в создании хладонита и потому встречаются только поблизости от его залежей. Наблюдатель защищал айсвормов от Восходящих — да и редко пересекались с разумными их пути, но лед-кузнецы в незапамятные времена смогли найти с ними общий язык.

Червь, услышавший зов, оказался не слишком большим — толщиной всего лишь в рост взрослого мужчины, а длиной, наверное, в двадцать. Как и все особи этого вида, он был покрыт гладкой зеркальной чешуей и пожирал перед собой лед. Подобно земляным червям, создающим питательную почву, айсворм пропускал его через свое тело, перерабатывая в свежий хладонит, который в свою очередь становился рассадником Ледяных Дикобразов и Хладноцветов. Белый Дьявол прекрасно знал, что Ледяной Червь способен пожирать все что угодно на своем пути — лед, камни или неосторожного Восходящего, поэтому стоит держаться от пасти этой твари как можно дальше. Они с Эрин вжались в глубокую нишу, предварительно вырубленную в стене тоннеля, и ждали, вслушиваясь в скрип и вибрацию, потрясающую лед. Даже для лед-кузнецов поездка на айсворме была рискованным мероприятием, поэтому требовалось делать все четко и безошибочно.

Айсворм, к счастью, вышел в существующий тоннель гораздо дальше их лежки и далее пополз по нему, приближаясь к ним. Это был самый опасный момент — попасть под ледяное дыхание или случайно угодить в хладонитовую пасть было вполне реально, и Белый Дьявол замер, наблюдая за своей новой напарницей.

Эрин ждала. Опыта у нее явно было маловато, но и волнения Восходящая не выказывала. Когда в тоннеле мелькнул голубой свет, она подала первый знак — «внимание», а когда мимо, царапая колючей гривой своды и стены, проползла утолщенная голова айсворма, сделала второй — «готовимся». Третий был — «прыгаем!», и осколок Единого прыгнул вслед за лед-кузнецом, на ходу цепляясь к гладкому блестящему туловищу Червя! Между его чешуями были небольшие щели, куда можно было вонзить кинжал, чтобы удержаться, — шкуру это не пробьет, да и не чувствуют подобные создания боли, и Эрин с Белым Дьяволом смогли зацепиться, благо между сводами хода и телом айсворма оставалось немало места.

Зацепились, а потом поползли вперед — под защиту колючего воротника твари, который прикроет, когда Червь будет нырять сквозь ледяную толщу… Для Белого Дьявола это был новый опыт — прежде ему не доводилось седлать айсвормов, и осколок Единого наслаждался, жадно впитывая необычное умение.

Это была странная поездка! В памяти землянина он видел пути, связывающие их города, и вереницы механических повозок, с огромной скоростью несущиеся в прозрачных трубах и подземных тоннелях. Айсворм походил на такой караван, живой и самостоятельно выбирающий путь — только сегодня его определяла Эрин.

В полной темноте они неслись по старым тоннелям, разгоняясь и следуя их прихотливым извивам, и бурили новые, со скрежетом и ревом прорезая ледяную толщу. При желании Ледяной Червь мог двигаться очень быстро — а Восходящая, кажется, слегка подгоняла его. Спереди сыпался колючий лед, сверху и по бокам мелькали ребристые стены, а сзади бил настоящий снежный фонтан. Говорить тут было невозможно, только лежать, распластавшись за гребнем айсворма, одной рукой удерживаясь за него, а другой — за рукоять всаженного меж чешуй кинжала. Сама же лед-кузнец держалась на полусогнутых, двумя руками ухватившись за гребень и будто направляя Червя. И это длилось долго — Белый Дьявол потерял счет времени, пока впереди вновь не появился странный голубоватый свет.

Они провалились в огромную пещеру, полностью заросшую хладонитом. Эрин решительным жестом показала, что нужно покидать спину Червя, и прыгнула первой, а он скатился следом, ощущая, как дрожат перетруженные мышцы.

— Ты не свалился, — Эрин, казалось, была удивлена. — Не замерзнешь тут?

В ответ вспыхнуло Холодное Пламя. Да, здесь было невероятно холодно — от ауры этого места у любого живого существа застыла бы кровь в жилах. Колоссальные, подобные крепостным башням, наросты хладонита высились на полу и свисали со свода огромной каверны остроконечными гроздями. На них тревожно качались Хладноцветы, равных которым он еще не видел. Серебро… но брать его нельзя, ибо это нарушит волю Наблюдателя.

Ледяное сердце острова — вот куда привела его лед-кузнец!

— Готов идти дальше? — бросила она.

О, это был еще не конец пути. Эрин повела его тропами лед-кузнецов — дорогами, которыми не пройдут иные Народы, сквозь хладонитовые залы и восходящую анфиладу ледяных пещер, где меж огромных светящихся друз ползали Ледяные Дикобразы. Они явно поднимались наверх, все выше и выше, и путь этот никто не назвал бы легким. Им не прошел бы даже сильный Восходящий без ледяной защиты и серебряных Атрибутов. Эрин, ставшую призрачной, эфирной тенью, создания Наблюдателя игнорировали, а вот Белому Дьяволу пришлось потрудиться, чтобы следовать за ней, не отставая. Но испытания только веселили его, ибо в них, больших и малых, заключалась суть Восхождения. В одних местах приходилось использовать Призрачность, а в других — Облегчение Веса и Порхание. К счастью, они часто останавливались — по некоторым признакам осколок Единого понял, что сама Эрин бывала здесь всего раз или два. Очевидно, лед-кузнецы давно не использовали этот путь…

Он закончился неожиданно — в холодном темном закутке, откуда не было иных выходов.

— Ты не замерз, — бесстрастно заметила Эрин. — Мы пришли, Подобный Пламени.

— Ты обещала привести в место, откуда видна Корона, — напомнил он. — А я не вижу ничего, кроме камней и льда.

Под забралом шлема не видно было губ Восходящей, но он понял, что Эрин усмехнулась. Она положила руку на каменную стену, и от нее побежали морозные узоры, через несколько секунд застывшие мерцающим контуром выхода. Спустя мгновение в лицо дохнула метель — почти теплая после дикого холода хладонитовых гротов.

Выход открывался за скалами, на продуваемый всеми ветрами широкий карниз, почти не заснеженный и усыпанный обледенелыми валунами. Крадучись, они пробрались между ними — и замерли, осторожно выглядывая из-за скал.

Да, Эрин не соврала, они были близко. Корона открывалась отсюда во всем своем мрачном великолепии — одно из тех мест, благодаря которым, как считал осколок Единого, Единство стало красивейшим из миров…

Горный исполин,