берут в плен. Некоторые из магов Калантора… – Фелс помолчал, стараясь унять частое дыхание. – Некоторые из магов, по-видимому, состоят в союзе с наймитами.

– Ты выглядишь очень плохо. Тебя ранили?

– Я выпил сок, – ноги Фелса подогнулись, и он съехал по стене. Свеча выпала из руки. Ретар, быстро нагнувшись, подобрал ее, не дав ей погаснуть, и остался сидеть на корточках, подняв источник огня к лицу тяжело дышащего Фелса. Оно было бледное, с каким-то нездоровым серым оттенком, блестящее от липкого пота. На Ретара уставились, расширенные, бегающие глаза.

– Зачем ты это сделал? Божья борода…

– А как бы я вас нашел? Пришлось пить… и искать ваши мысли. Заодно… много другого узнал.

– А про этот проход ты тоже узнал, после того как выпил?

– Про него мне сказал…

Фелс уронил голову на грудь и замолк.

– Эй! Эй! Очнись! – Ретар схватил его за плечи и потряс. В ответ парень вяло поднял голову, попытался открыть глаза. Но не смог.

– Бесполезно. Ты же знаешь, как действует сок, – Тин присел рядом.

– И что нам теперь делать? – Ретар растерянно смотрел на продолжающего тяжело и быстро дышать Фелса. – Идти по тоннелю?

– Да, – кивнул Тин. Посмотрел назад, в начинающуюся в двух шагах от света свечи непроглядную тьму коридора. Бросил взгляд на закрытую стену, едва пропускающую звуки из помещения библиотеки. – Надо как можно скорее отнести его к взрослым. Другого выхода нет. Я пойду вперед, буду освещать дорогу. Ты потащишь Фелса на себе. Когда устанешь, я тебя сменю.

Погруженные во тьму безвременья городские улицы были освещены многочисленными пожарами.

Дорогу плененным магистрам перегородил небольшой отряд горожан. У каждого из них на правом рукаве белела полоска ткани. Они вели по улице двух связанных магов с изуродованными многочисленными ударами лицами. У одного из пострадавших на лбу зияла широкая рана. Кровь заливала глаза, и несчастному приходилось наклонять голову, чтобы иметь возможность разглядеть дорогу. Он то и дело спотыкался, налетая на разбросанный вокруг мусор, камни, обломки мебели, а порой и на распростертые тела. В ответ на неуклюжее промедление пленный незамедлительно получал тычки в спину от своих многочисленных конвоиров.

Марбор повернул голову. В дальнем конце улицы, на небольшой площади Авента синели в дымке костров наскоро возведенные виселицы. С такого расстояния не было видно деталей, но старому магистру показалось, что именно в этот момент на одной из них судорожно задергалась какая-то фигура.

– Почему в нас скрыта такая жестокость? – Марбор повернулся к идущей рядом Витейре. – Порой мне кажется, что мы сами были когда-то зверьми, а не отдельным разумным и нравственным видом, созданным Богом.

– Не думаю, что эта теория найдет много сторонников, – грустно заметила женщина. – Но, право, сегодня я с ней соглашусь. – Она помолчала. – Какую судьбу уготовил нам Карагал?

– Боюсь, что выбор у нас будет невелик.

– Что нам теперь делать? – Ретар устало опустился на холодный камень пола.

В темноте, которую уже не мог победить огарок свечи, не было видно лица, но прислонившийся к стене Тин чувствовал обращенный на него взгляд. Страх, усталость, отчаяние… Все три чувства, напрочь засевшие в друге, слились в вопросительную интонацию.

Неизвестно, сколько прошло времени с того момента, как они отправились в подземелье с бесчувственным Фелсом на плечах, осторожно пробираясь по еле различимому во тьме коридору. Ни один луч света не пробивался сюда через толщу земли и каменной кладки. Ничто из наполненного разнообразием звуков внешнего мира не могло дойти до слуха ребят. Вынужденная изоляция давила на сознание, лишая привычных ориентиров и растягивая время до неизведанных пределов. Единственными звуками, отражающимися от стен и уносящимися эхом вперед, были гулкие шаги да тяжелое дыхание трех мальчишек.

С потолка срывались капли воды, просочившейся из каких-то невидимых подземных течений. В такие моменты свет умирающей свечи в руках впереди идущего начинал мерцать и отражался рябью на потревоженной глади луж, а сухой звук шагов сменялся на короткое время влажным плеском.

Сперва казалось, что с каждой минутой дыхание Фелса становится все чаще и громче. В самом начале пути это было отчетливо заметно и придавало друзьям решительности и сил двигаться вперед как можно скорее. Но со временем его тяжелое дыхание перестало выделяться. Вскоре они сделали очередную остановку, стараясь как можно бережнее опустить бессознательное тело на пол, и уселись рядом, переводя дух.

Когда перестал дышать Фелс, ни Ретар, ни Тин не заметили. Просто внезапно вокруг сделалось тише. Столь незначительную смену обстановки первым ощутил именно Ретар. Огляделся, стал прислушиваться, затем подобрался к лежащему на полу Фелсу и поднес свечку к его лицу.

Слой липкого пота уже высох, превратившись в пыльные, грязные подтеки. Само же лицо из бледного стало синюшным, знакомые черты приобрели отвратительный, мерзкий оттенок неживого.

Ни страха, ни испуга не последовало. Единственным новым чувством стала ноющая, звенящая обида от того, что не успели дойти.

– Наверное, мы сделали все, что в наших силах, – глухо бросил Тин.

– Нет. Не все, – Ретар поставил свечу на пол рядом с телом. – Если бы мы шли быстрее…

– Это могло случиться и позже. Мы же не знаем, сколько еще будет длиться этот тоннель.

– Значит, надо было идти быстрее, – упрямо заявил Ретар. – Он спас нам жизнь, а мы его – нет.

– Что будем делать дальше? – Тин сменил тему. С приведенными доводами спорить было бесполезно. В конце концов, сейчас Ретар прав.

– Идти вперед. Другого выхода нет. Назад нельзя: хали рано или поздно смогут открыть дверь снаружи. Я слышал, что они редко когда останавливаются на пути к своей цели.

– Тогда идем. Фелса оставим здесь. Если выберемся, вернемся за ним. Скажем учителям, взрослым или еще кому-нибудь.

«Что значит "если"?» – хотел было сказать Ретар, но в ответ только кивнул:

– Идем.

– Ай! – Тин выпустил из рук бесформенный кусок воска и, уже в полной темноте, сунул обожженный палец себе в рот.

– Вот и пришли, – из мрака раздался насмешливо-усталый или обреченный голос Ретара. – Теперь что будем делать?

– Выхода только два: идти в темноте назад или остаться здесь. Я за первый вариант. Хоть какое-то подобие движения.

– Позади хали.

– Не все ли равно? Здесь глухая стена. Может быть, она как-то и открывается, как там, в библиотеке, но мы не смогли найти механизм, пока горел огонь, а сейчас тем более ничего не отыщем. Встреча с наймитами будет лучшим вариантом смерти, чем вероятность умереть тут от голода и жажды.

– От жажды – вряд ли. С потолка капает вода. Будем пить из луж, если прижмет как следует. Но я