стонам возлюбленной, ей было хорошо, даже очень. Впрочем, чуть позже, когда мы лежали без сил на всё том же диване, она это подтвердила. Фонетически. То есть словами. Я всё ждал, она скажет, что с первым мужем у неё ничего подобного и близко не было, но не дождался. А вообще-то правильно, воспитанная девушка в такие сравнения пускаться не станет.

Потом я ещё сделал над собой усилие и позвонил маме, успокоил её, что со мной всё в порядке, но домой приду утром. Она не стала задавать лишних вопросов, и я со спокойной душой вернулся под бочок к Танюшке.

— А диван надо новый купить, — успел пробормотать я, прежде чем окончательно провалиться в густую, непроглядную темноту.

Глава 6

Несмотря на мои опасения, газетчики по мою душу так и не приехали. Мало того, ни в «Пензенской правде», ни в «Молодом Ленинце» о происшествии во время матча «Дизелиста» с «Сибирью» не было ни слова. Сухие строчки протокола – и всё. У меня тому было единственное объяснение; в СССР всё хорошо, никаких трагедий в спорте быть не может по определению. Да и, собственно, никто ничего так и не понял толком, наверное. Если бы голкиперу перерезало лезвием конька сонную артерию, а я её за минуту восстановил, при этом остановив кровотечение – тогда эта история имела бы куда больший резонанс. А так… Мало ли в пылу борьбы бывает столкновений, даже во время которых игроки теряют сознание. Хоккей - игра настоящих мужчин!

Правда, в Сердобск через пару недель приехал вратарь, которому я спас жизнь. Прямо из больницы – а лежал он в областной – прибыл вместе с начальником команды, приехавшим забирать подопечного обратно в Новосибирск. В качестве скромной благодарности (так и сказал начальник команды) они вручили мне вратарскую клюшку с автографами всех игроков «Сибири». М-да, такой уже не поиграешь, ей место на стене вместо картины.

Хотя с кем это я играть-то собрался? Клюшку не держал в руках лет с пятнадцати. Клюшки у нас были самые простые, о какой-нибудь «ЭФСИ» никто даже не мечтал, не говоря уже о чехословацких «Artis», финских «KOHO» или канадских «Montreal». Помню, как мы сами загибали крюки, держа их над парящими водой кастрюлями. И ведь получалось! А эта, вратарская, будет напоминать о том самом матче, в котором мне удалось спасти жизнь человеку.

От чая с купленными на местном рынке вареньем и мёдом гости не отказались, после чего стали собираться в обратный путь. То бишь в Саратов, так как в эти дни «Сибирь» проводила спаренные матчи с саратовским «Кристаллом». Приехали они на такси из всё того же Саратова. Практически как из Пензы до Сердобска ехать. Представляю, сколько они таксисту заплатили. Ну да и зарплаты у них, думаю, не самые маленькие. Уж явно больше, чем у игроков и тренеров «Дизелиста», всё ж таки Новосибирск не в пример богаче Пензы.

— Сосед, а это что за мужчина и молодой человек к тебе наведывались? — спросила из-за ограды шедшая откуда-то Наталья, когда я под вечер расчищал тропинку от калитки. — Я в окно просто видела. Ещё и клюшку какую-то нёс, вроде как хоккейную.

— Вратарь это был из Новосибирска. Я ему жизнь спас на игре с нашей командой. Приезжал поблагодарить.

— Это как же? — в глазах Натальи тут же заполыхал огонь любопытства.

— Пару недель назад в субботу был в Пензе, пошли с моей… В общем, с одной знакомой на хоккей. А там вратарю гостей рёбра поломали, одно ребро лёгкое проткнуло. На я и... В общем, спас парню жизнь.

— Ничего себе, — ахнула соседка, прикрыв рот рукавичкой. — Кошмар какой… А у нас Ленка расхворалась что-то, — безо всякого перехода заявила она. — Горло застудила, сопли, кашель… Хорошо хоть температуры нет. Пришлось на работе отгулы взять, сидеть с ней дома, а то особо в садик с соплями не походишь. А начальство моё не любит, когда сотрудники отгулы берут, даже по такой уважительной причине.

Я подумал, что мог бы за пару минут вылечить Ленку от простуды, но решил воздержаться от столь опрометчивых, могущих повлечь за собой лишние вопросы действий. Мне вон с вратарём волнений хватило, кое-как отмазался, надеюсь, что окончательно. Вот если бы с Ленкой – тьфу-тьфу – случилось страшное, типа чего-то неизлечимого, тогда да, я бы вмешался не раздумывая. А уж с дочерними соплями они как-нибудь и без моей помощи разберутся.

С Шустовой мы продолжали встречаться, хоть и не так часто, как ей, возможно, хотелось бы. Да и с Леной, нашей отделенческой медсестрой, если совпадали дежурства, тоже продолжали радовать друг друга без всяких обязательств. Клятвы верности мы с Таней пока друг другу не давали, так что я считал для себя возможным встречаться с кем хочу и когда захочу. Равно как и для неё. В конце концов, уже не мальчик, а проживший полноценную жизнь человек, могу позволить себе пойти немного вразнос.

Самое интересное, что и у мамы, кажется, начало что-то завязываться в плане личной жизни. Тот самый хирург из поликлиники Юрий Васильевич Луговой после того, как мама наконец избавилась от гипса, пригласил её отужинать в ресторан «Нева», находящийся на тихой улочке Белинского, совсем недалеко от нашего с Татьяной «Паруса». Причём в субботу вечером, когда, по идее, просто так в более-менее приличный ресторан пробиться не так-то просто, но у этого врача, похоже, имелся какой-то блат, так как столик за ним был зарезервирован.

В общем, мама ломаться не стала, согласилась. Ели салат, заливное, шашлык, осетрину в томате, пили красное грузинское вино, на десерт угощались кофе с пирожными. Ну и общались, рассказывали каждый историю своей жизни. Выяснилось, что Олег Васильевич в разводе уже семь лет, есть взрослый сын, который уже подарил Луговому-старшему внучку – ей полтора годика. Но как-то устал хирург от холостяцкой жизни, и непонятно, то ли он просто поделился наболевшим, то ли на что-то прозрачно намекнул.

Потом он проводил маму до дома, но напрашиваться в гости не стал. Тем более она и не приглашала, резонно посчитав, что они пока не настолько близко знакомы. Договорились как-нибудь ещё разочек культурно отдохнуть. Что ж, буду только рад, если у мамы получится устроить личную жизнь, благо моими стараниями со здоровьем у неё