А тебе ни к чему носить тяжести. У тебя из-за объёмной груди и так спина болит наверняка…

— Господину не нравится моя грудь? — тут же поникла девушка. И надула губы. А потом упала на колени и громко заревела: — Господину моя грудь не нрави-и-ится-а-а!

— Господи, я же не содомит, конечно нравится! — тут же попытался успокоить её. — Но тяжести мои больше не трогай. Не женское это дело.

— Простите, господин, я просто хотела услужить вам.

— Услужить? — на козлиную шкуру рядом с Агнес присела княжна Онежская. Гоблинша поёжилась от холода.

О, нет.

Нянька княжны шла в сторонке — несла их скарб обратно в общагу. А Василиса подняла ножки в тёплых гетрах и заслонила ими меня. Потом раздвинула носки и взглянула с прищуром.

— Коля завёл себе служанку? — спросила она зелёную мелочь.

— Ага, но, кажется, сам об этом не знает.

— Что ж, это был вопрос времени, когда этот извращенец найдёт себе секс-служанку или рабыню.

— Да никакая она мне не служанка! — взбесился я.

Ещё не хватало, чтобы мне при мне же начали косточки перемывать.

Вероника вдруг побледнела и упала на колени.

— Господин, позвольте мне быть вашей служанкой! — завопила она, протягивая ко мне руки.

А потом ещё и ползти начала, отчего в декольте кофты стало видно её грудь. Прекрасную и неповторимую. Так, стоп!

— Мне не нужна служанка, Вероника. Подумаешь, спас тебя от козла-людоеда. Не стоит из-за этого становится моей служанкой.

— Ну пожалуйста-а-а! — глаза Вероники опять заслезились, отчего стали казаться маленькими синими озёрами.

— Ты посмотри, — услышал я княжну, — он ещё и бессердечный извращенец. Девушку до слёз довёл.

Я горестно вздохнул и закатил глаза. Как будто мне этих двоих с оркессой мало было! Кстати, надо будет проведать её в лазарете.

А рёв Вероники начал привлекать внимание других студентов. Она останавливались и наблюдали за сценой. Зараза.

— Ладно-ладно! Хорошо! — громко сказал я. — Будешь моей служанкой, Вероника. Не знаю, правда, насколько правила академии это позволяют, но если ты сама просишь, то, думаю, проблем не будет.

Девушка в последний раз всхлипнула и улыбнулась.

— Спасибо, господин! Можете дать мне первое поручение…

Она села на попу и тыкнула указательными пальцами друг в друга.

— Первое поручение… Вообще-то, есть одно. С завтрашнего утра начнёшь со мной тренировки. Прокачаем твой Инсект!

— Ни капли в нём не сомневалась, — засмеялась княжна.

А я услышал шепотки от зевак:

— Он же мог просто получить секс от этой красотки!

— Дубов что, болеет чем-то?

— А вы всё об одном, извращенцы!

Потом студенты начали расходится, потому что наблюдать за счастливой Вероникой стало неинтересно. А мне теперь ещё один ворох проблем прибавился. Ладно, зато у неё Инсект действительно полезный.

Княжна спрыгнула с кучи вещей, подошла ближе и обняла мою руку.

— Рада, что… апчхи!.. с тобой всё в порядке, — тихо сказала она, шмыгнув носом, и улыбнулась. — Последние ночи были очень холодными.

Я позволил себе короткий смешок. Понял, что она хотела сказать.

Да, надеюсь, впереди будут спокойные дни и спокойные ночи.

Неожиданно нас накрыла плотная тень. Сперва я подумал, что это набежало облако, но потом поднял голову вверх. Над академией застыл огромный дирижабль ледяного цвета. Подул холодный ветер, взметнув охапки рыжих листьев. Махина снижалась прямо на наши головы.

— Ой! — произнесла княжна и отпрянула от меня. — Коля, умоляю тебя, беги!

Глава 21

Где-то у западных границ Империи

Главная резиденция князя

Примерно в это же время

Шёл проливной дождь, серое небо затянули набухшие тучи. В высокие четырёхметровые окна барабанили крупные капли и стекали ручейками вниз. Кабинет Светлейшего князя был погружён в полумрак — такой же пасмурный и неприглядный, как его настроение. Он давно ничего не слышал о сыне и опасался, что тот уже мёртв. Тарантиус своё слово всегда держал.

Вдруг князь услышал звук, будто гигантская ворона взмахнула крыльями.

— Добрый день, князь, — прошелестел тихий вкрадчивый голос.

Светлейший судорожно сжал бороду в кулаке, затем разгладил её и обернулся.

— Рад приветствовать, господин Тарантиус, — радушно произнёс он. — Желаете чаю, может быть, кофе или херес?

Перед его большим дубовым столом стояли два изысканных кресла с велюровой обивкой малахитового цвета. Чуть позади них стояла тёмная фигура, утопающая в тени. Ни в этот раз, ни во все предыдущие князь так и не смог разглядеть лицо под капюшоном.

— О нет, дорогой князь, — произнес человек. Хотя в последнем князь не был до конца уверен. — Сегодня у нас деловая встреча. Видите ли, я здесь, чтобы напомнить вам о нашем договоре…

— Он в силе, господин Тарантиус. Подготовительный этап завершён, скоро…

— Я не договорил, князь. — Фигура подняла руку, и из рукава показался бледный указательный палец. — В любом договоре есть раздел, в котором описываются штрафы за невыполнение его условий. В нашем случае — это жизнь вашего сына. И сейчас она в моих руках.

Тарантиус сделал шаг в сторону. За его спиной клубились тени, будто кипящее варево в котле, а в них стоял на коленях сын князя. Его красивое лицо было покрыто ссадинами и синяками, а зелёный с золотом костюм — грязен и изорван. Кто-то избил его и очень сильно.

Князь замер и побледнел, не в силах вымолвить ни слова.

— Отец, он… — попытался заговорить юноша, но его рот тут же закрыла чёрная рука, и он мог только мычать.

— Господин Тарантиус! — Князь справился с первым шоком и вскипел от злости.

Ещё одна чёрная длань легла на горло сына и сдавила его так, что вены вздулись на лбу и висках.

— Я всегда держу своё слово, и вы это прекрасно знаете, князь. Ничто не способно изменить его, кроме меня самого. Я лишь хотел, чтобы вы в последний раз повидались с вашим наследником…

Фигура в чёрном балахоне приготовилась щёлкнуть мертвенно-бледными пальцами.

— Стойте! — Князь вскочил с места. Он очень любил сына. — Умоляю вас, господин Тарантиус… Через неделю Дубов будет мёртв. Клянусь жизнью.

— Даю вам три дня.

— Я согласен.

Тарантиус хохотнул и сказал:

— Время пошло.

Он повернулся к князю спиной, закрывая собой сына, и растворился в темноте пасмурного дня. Князь ещё несколько минут буравил