— Аркадий Петрович! — встретил Немирова в прихожей Николай Романов. — Какими судьбами? Рад встрече!

— Взаимно, Николай Александрович, — пожал ему руку Аркадий. — Здравствуйте, Алексей Николаевич!

— Здравствуйте, — приобнял его бывший цесаревич. — Как у Анатолия дела?

— Насколько мне известно, неплохо, — улыбнулся Немиров. — Вот Мария Константиновна Бострем — моя давняя знакомая и благодетельница, а также ваша верная поклонница, Николай Александрович.

— Мне знакомо ваше лицо… — посмотрел на неё бывший император.

— Я присутствовала на вашей коронации, вместе с мужем, ваше императорское величество, — ответила Мария Константиновна.

Аркадий нахмурил брови.

— Я уже сугубо гражданское лицо, — улыбнулся Романов. — Воспитываю внуков, живу на пенсию, так что оставьте эти более ничего не значащие титулования. Можете обращаться ко мне по имени-отчеству. Проходите, пожалуйста, в гостиную.

— Жена на работе, — предупредил Алексей Романов. — Так что угостить могу скромно — чай и десерты.

— Да мы уже отужинали, поэтому чай будет весьма кстати, — ответил на это Аркадий.

— Дети, а ну-ка все в детскую! — командным тоном велел Алексей.

— Хоть и на пенсии, но подрабатываю нянькой, — сказал Николай Александрович и засмеялся. — Сегодня повезло — Лёша раньше освободился, а то я бы в одиночку против восьми бандитов и бандиток не справился.

На лице Марии Константиновны Аркадием наблюдался острый когнитивный диссонанс. Царя всю свою жизнь до этого она могла только видеть издалека, без шансов перекинуться и парой слов. Единственный раз они были на расстоянии вытянутой руки на коронации.

— Так по какому поводу визит? — спросил Николай, когда они расселись за столом и начали пить чай.

— Мария Константиновна приехала к нам из Соединённых Штатов… — сообщил Аркадий.

— Да, вот, решила посмотреть на Россию, — смущённо произнесла Бострем. — Не ожидала, что удастся свидеться с вами, Николай Александрович…

— Для кого это всё ещё честь? — усмехнулся Романов. — Эх, жаль, что я невыездной. Тоже хотелось бы посмотреть на США и на могилу кузена в Лондоне сходить.

Георг V, король Великобритании и Северной Ирландии, а также император Индии, умер 23 января 1936 года, чему был несказанно рад Николай Романов. Несмотря на то, что они состояли в активной переписке, отношения у них были, мягко говоря, натянутыми.

Всё-таки, бывший царь винил его во многих проблемах России и жалел о том, что сделал и чего не сделал под влиянием британской дипломатии.

Поэтому-то он сейчас выступает ярым сторонником жёсткой политики в отношении Запада и даже дал интервью «Правде», в котором всецело поддержал мобилизацию и перевод экономики на военные рельсы. Бывший царь жаждет крови тех, кого винит в том, что ситуация сложилась именно так, а не как он всё это видел…

Перед СССР он свою вину полностью искупил, выдав сотни схем царских чиновников, раскрыв секретный архив с очень важными письмами, касающимися довоенной и военной политики Российской империи, а также поспособствовав выводу средств царской семьи из зарубежных банков, поэтому ему дают жить нормальной жизнью. Правда, с ограничениями на выезд, как у хранителя гостайны, по вполне понятным причинам.

Мария Константиновна вела себя как фанатка рок-звезды — смущаясь и робея в присутствии своего кумира. Где-то к третьей чашке чая, она раскрепостилась и начала расспрашивать бывшего императора о жизни при дворе и прочих важных для неё вещах.

— Спасибо тебе, Аркаша, — поблагодарила она Немирова, когда они поехали в гостиницу «Нуристан», расположенную у дворца Меншикова.

— Да мне нетрудно было, — улыбнулся тот. — Да и Николаю Александровичу, уверен, было приятно.

*15 ноября 1938 года*

— Это ставит твой бизнес под угрозу, — продолжал Смутин. — И я не уверен, что Гена и его ребята смогут остановить армию Германского рейха.

— Германский рейх — это понятно, — вздохнул Курчевский. — Но коммунистический режим в Чехословакии мой бизнес точно похоронит…

— А вот сейчас не понял, — напрягся Кирилл.

— Да шучу я, — усмехнулся Леонид.

— Ты аккуратней, — покачал головой Смутин. — В каждой шутке есть только доля шутки.

— Ладно-ладно, не об этом речь, — вмешался в беседу Геннадий Парфёнов. — Но ты помни, кто ты, кто тебя поднял, и кто тебя может опустить.

— Да чего вы докопались? — удивлённо спросил Курчевский. — Это просто глупая шутка.

Он прекрасно понимал, что от Центра не уйти. Где бы ты ни прятался, тебя найдут, вытащат и демонстративно уберут. А возможности Центра были прекрасно продемонстрированы на примере Рокфеллера-младшего, трагическую гибель которого до сих пор иногда вспоминают в прессе…

— Я понимаю, все на взводе, ситуация напряжённая, — произнёс Парфёнов. — Но давай по существу. Что ты думаешь делать в Чехословакии?

— Нужно эвакуировать или продавать мои заводы, — ответил Леонид. — Продавать не хотелось бы, ведь всё уйдёт гораздо ниже рынка.

— А как ты провернёшь эвакуацию? — спросил Смутин. — И как на это отреагируют чехословаки? И куда ты их эвакуируешь?

— Так, по порядку, — начал Курчевский. — Как? На кораблях! Думаю, будет нетрудно договориться с СССР, хе-хе, о вывозе демонтированных заводов по железной дороге в Одессу. Как отреагируют чехословаки? Мне насрать! Это мой бизнес, мои заводы и если они начнут выёживаться и что-то требовать, то пусть жалуются в Лигу наций, в которой нет США. Куда? В США! Из Одессы, через контракт с советским торговым флотом, прямым рейсом в Нью-Йорк.

— А рабочих? — спросил Парфёнов.

Это очень ценный актив — на заводах работают специалисты из местных, которых Леонид обучил за счёт компании. И они умеют делать танки, самолёты и оружие.

— Будем агитировать, — пожал плечами Курчевский. — Кто захочет — добро пожаловать в США. Кто не захочет — милости просим оставаться. Они же не мои личные рабы, поэтому неволить не буду.

— А как на это отреагирует президент? — спросил Смутин.

— А как он должен реагировать на живые заводы, которые появятся в его стране, ещё и сразу с квалифицированными рабочими? — усмехнулся Леонид. — Он наш парень, этот бизнес подпитывает его федеральные программы.

— Звучит как план, — улыбнулся Парфёнов.

— А Центр по этому вопросу что-то говорил? — спросил Курчевский.

— Инструкций не поступало, — покачал головой Смутин. — Может, запросим, вкупе с нашими предложениями? Ну, как Центр любит.

Центр просто обожает,