боюсь, предстоит извлечь пулю с одной попытки, иначе даже думать не хочется, что произойдет. Меня точно обвинят, что зарезал императора, и даже наследник не спасет, когда оправится от яда. Максимилиан уже точно вне опасности, краем сознания отметил, что его источник не стал сопротивляться заклинанию баронессы. Ну, в этом мало сомневался, зная, как парень относится к Натали.

Глава 2

ИСПОЛЬЗОВАТЬ ЗНАНИЯ

Глава 2. ИСПОЛЬЗОВАТЬ ЗНАНИЯ

* * *

События глазами Софьи Коршуновой.

Княжна нанесла последние символы на груди отца и на какое-то мгновение замешкалась. Это господину Воронову легко говорить, что все получится, а каково ей⁈ Конечно, когда Саша рядом, то одним своим присутствием внушает уверенность. Она даже сама от себя не ожидала, когда жестко разговаривала с полковником, пытающимся им в кабинет путь преградить. Да и с целителями твердость проявила, да так, что вместе с ними чуть не выбежала. Нет, у нее сильная воля и уже ее проявляла, но не в такой степени. Тут же даже сама прониклась от повелительного посыла. И все же, что если она ошиблась в расчетах? С рунами имеет дело всего ничего и могла что-нибудь перепутать! Предварительно советовалась с Минако и Натали. Но принцессе показывала только неполные расчеты на черновике, не пожелав передавать той свои знания.

— Софи, идея понятна, но необходимо точно все просчитать, в том числе и побочные явления. Своим заклинанием ты на какой-то миг заставляешь все органы пострадавшего работать на износ, в том числе и его магический источник. Следовательно, произойдет откат, а пережить его не каждый сумеет, — задумчиво сказала княжне подруга, изучив наброски рунных связей между символами.

— Я взяла за основу ситуацию с господином Вороновым, — пожала плечиками Софи. — Подозреваю, что это крайняя мера, когда нет другого выхода и необходимо рисковать.

— Но он должен быть оправдан, — покачала головой принцесса, подумала и добавила: — Точнее, шанс на выздоровление. А в этом нет уверенности. Или забыла одно из основных правил, что не следует пытаться зажечь магией свечу, если не уверена в результате?

— Ты утрируешь, — хмыкнула княжна. — Бытовое заклинание всегда можно заменить на обычное действие и добыть огонь. Когда же наступает отчаянный момент и на кону жизнь человека, то любой целитель всегда пойдет на риск.

— Особенно если он тебе близок, — хмыкнула Минако. — Не поэтому ли ты так стараешься анализировать отравление Александра Ивановича? Ой, гляньте, покраснела! А ну-ка колись! Что между вами двумя? Как он отреагировал, когда очнулся и тебя подле себя увидел?

— Ругался, — печально признала Софи. — Как ребенка отчитал, что потратила чуть ли не все жизненные силы из источника.

— А ты их действительно ему передала? — прищурилась японочка. — Неужели источник господина Воронова принял помощь?

— Он находился на грани между жизнью и смертью, — пожала плечиками княжна. — Любой бы схватился за предоставленную возможность.

— Не скажи, — задумчиво покачала головой Минако. — Скорее всего у вас осталась привязка.

— Но связующие нити уничтожены, — печально возразила Софи.

— А ты об этом жалеешь?

Княжна задумалась, она уже не раз об этом размышляла, но к однозначному ответу не пришла. Японочке не стала открывать душу, хоть и считает ее подругой, но зачастую взгляды расходятся. Не забыла и то, что Минако подданная другой империи, а давать кому-либо козыри против самой себя Софи не желает. Кто знает, как оно в будущем повернется. Что если союз распадется, и Япония перейдет в стан врага? Такие прецеденты между разными странами случались. Казалось бы, еще недавний друг вдруг бьет тебе в спину. Поэтому и пошла с почти готовым курсовиком к баронессе. Вот только и Натали ничего вразумительного не сказала. Нет, посмотрела работу, дала парочку идей, но не обнадежила, что ректор ее зачтет.

— Прости, но моих знаний не хватает, как и практики, — призналась Натали, когда они вдвоем сидели в ресторане и пили кофе. — Хоть и сталкивалась с отравлениями и ядами, но там не имелось темного заклинания. А в твоей работе все построено вокруг неизлечимого плетения, разрушающего не только органы, но и вытягивающего силу из источника пострадавшего. Думаю, тебе виднее, ты же с Сашей сидела, после того как его на дуэли ранили.

— Сомневаюсь в правильности, — признала Софи.

— В том, что его выхаживала или в расчетах? — уточнила Натали и указала чашкой на лежащий на столе курсовик.

— Разумеется в последнем, — фыркнула княжна.

— Вы старательно друг друга избегаете, — медленно произнесла Сухарева. — Это напоминает мне, как я бегала от твоего брата. Правда, сейчас у вас желание обоюдное. Не подскажешь почему?

— Ну не мне же за господином Вороновым увиваться, — дернула плечиком княжна.

— Надеешься, что он одумается и за тобой начнет ухаживать? — со скепсисом в голосе уточнила баронесса.

— Не думаю, — со вздохом произнесла Софи.

— А что, если тебе с воздыхателями проявить некую мягкость и начать принимать их ухаживания? — задала вопрос компаньонка врачевателя и поспешно добавила: — Разумеется, в рамках приличий и держа молодых людей на расстоянии. Меня вот все стороной обходят, а если тот, кто не знает моего поклонника начинает оказывать знаки внимания, то чуть ли не мгновенно испаряется с горизонта. Находятся доброжелатели, объяснив, что так себя вести со мной нельзя.

— Ну, ухажеров у меня достаточно, записки получаю стопками. Чего там только нет, начиная от прошений и заканчивая признаниями в любви. А уж про назначенные свидания и говорить не хочу, — задумчиво произнесла Софи. — Думаешь, у господина Воронова проснется ревность?

— Этого не говорила! — открестилась Натали и оглянулась по сторонам, боясь, что изречение подруги кто-нибудь услышал. — У тебя и так есть брат, который защитит, а если Александр Иванович что-то себе напридумывает, то, допускаю, опустит руки и предоставит тебе самой решать.

— И для чего тогда мне проявлять благосклонность к ухажерам? — озадачилась княжна.

— Вызвать чувство собственности.

— И как оно от ревности отличается? — уточнила Софи.

— Понятия не имею, — призналась Натали. — Знаю одно, что с Сашей обычные ухищрения бесполезны.

И ведь Софи не стала с подругой спорить, признав правоту последней! Из чего сама себе сделала неожиданное признание, что господин Воронов, гад этакий, запал ей в душу. Вот только неясно как к