— С памятью у тебя всё в порядке. Только себя не помнишь и события. Заново учить читать и овиваться в мире, не нужно.

Я даже с уважением на того взглянул, так отыграть, найти причинноследственные связи и на раз определить уровень потери моей памяти, не каждому дано. А тот смог. Умён. И думать умел. И похоже из всех присутствующих один умел использовать скалолазное снаряжение, но эмблемы у него общевойсковые. Меня ещё от края пропасти оттащили и осматривали. Тело опухло, синяки разошлись, травма на голове, её медик уже промыл и бинтовал, а во поводу повреждений, сообщил тому лейтенанту, он похоже тут старший:

— Его взрывной волной помяло, поэтому и опухло тело. Синяки. Сильных травм нет, кроме головы. Недели три и вернётся в строй.

— Если не комиссуют, — хмыкнул летёха, и пошёл дальше командовать.

Это не очередной караван, а группа расчистки. Скидывали остовы, очищали дорогу, и всё, бульдозер работал, это из-за шума его движка я докричатся не мог, часть солдат на охране. Сторожили. Мне же помоги встать, я обнажён был, и до «шишиги» довели, медик помог забраться в кузов, дальше вещи перетаскал. Я кстати неуклюже двигая руками и ногами, оделся, кирзачи натянул, автомат рядом, подсумки. Потом пока парни работали, скоро уедем, достал документы и осмотрел. Всё верно, Черненко Виталий Геннадьевич. Шестьдесят третьего рождения, июльский. Сейчас май восемьдесят второго. В сентябре будет год как призвали. Едва полгода отслужил. Жаль не дембель. Хотя не жаль, отдохну тут и повеселюсь. А служит тот во Втором мотострелковом батальоне, первая рота и первый взвод. Семидесятая отдельная бригада, мотострелки. Это уже от санинструктора узнал. Этот первый взвод и охранял машины колонны обеспечения, когда в засаду попал. Ну погибло мало, шестеро. И то меня из списков исключили, живой, значит пятеро, остальные прорвались, четыре машины потеряли. Шесть раненых вывезли, они сейчас у врачей. А так уже вечер, скоро темнеет, так что небольшая колонна из двух «БМП», трала с бульдозером и «шишиги», сюда тела погибших погрузили, двинула в сторону Кандагара, до которого доехали за полтора часа, как раз когда темнеть начинало, на территорию аэродрома Кандагара, где в основном дислоцировались части бригады, тут же штаб, уже в темноте въехали. Ну и пока всё разгоняли, санинструктор меня в медико-санитарную роту отвёл, и уложил. Врачи уже ждали, в курсе были, сообщили по рации, так что осмотр, и дальше санитару разрешили меня помыть, противопоказаний этому не нашли. А я потом пах. А вот рваную рану на голове шить будут, но это завтра. Форму в стирку. Оружие забрал командир взвода, где Черненко служил. Тот и рапорт за меня написал, я диктовал, а он писал, пока врачи работали, их двое было. Плюс в палате трое из взвода Черненко лежали, двое после операций. Тоже слушали. Описал то, как пытался кричать своим, под треск материи, как гранаты в пропасть кидал, чтобы внимание привлечь, тоже описал. Впечатлил. В общем, пошло лечение, всё в руках в врачей. Ну и особистам нужно просьбу отправить, узнать по старой жизни Черненко. Вот на этом, как поел каши, манка была, и уснул. Вырубило.

Дальше я привычно лечился, знакомился с соседями, амнезию мне подтвердили, дни полетели один за другим, пока три недели не прошло. А где рваная рана была, мне её уже и зашили, и в нужное время швы сняли, нашли трещину, так что ждали пока зарастёт, а это не быстро. Опухоль по телу спала, синяки зацвели всеми красками, пока наконец не поблекли и не сошли. Два сорванных ногтя расти начали. Я аккуратно зарядкой занимался. Без напряга. Через две недели, всё точно, заработали хранилища. Сразу как запустил кач, я посмотрел, что там было, всё что помнил было, из свежего, боевые дроиды и дешифратор тоже, но для меня немалым сюрпризом было обнаружить малую грузовую платформу. Ту самую, которую я арендовал в фирме проката на станции. Похоже, когда меня псион вырубил, на автомате, потому как я этого не помню, и убрал. Хм, а меня дальше должно было по полу транспортного коридора повалять. Кубарем лететь. Платформа то летела не меньше пятидесяти километров в час. А не поломало, потому что восстанавливать медикам СБ пришлось? Тогда те два дня, что прошли, вполне в тему. Тут прерывая мои мысли, а на койке лежал, закинув руки за голову, переваривал плотный и вкусный обед, зашёл мой лечащий врач, капитан Иволгин, говоря:

— Всё Черненко, дуй в свою роту, выписываем. Справку по выписке возьмёшь у дежурной медсестры. Бегом!

Я тут же подорвался, быстро собрался, заодно поблагодарив врача, а сунул ему незаметно бутылку коньяка. Тот та-а-ак удивился, провожая меня долгим взглядом, но фигурную бутыль дорого и элитного напитка уже спрятал в халате. Я в курсе что он ценитель, дегустирует, а не напивается. Редкость среди офицеров, но мне с врачом повезло. Дальше оделся, в форме, я уже и сам зашил ремень, что меня спас, так что с лямками вещмешка на плече, из казармы принесли, когда в палате устроили, к медсестре. Получил что нужно, военный билет у неё уже был, вернула, и уверенным шагом двинул в сторону казарм, где и моя рота жила. Куда идти я знал, показывали ранее со стороны. Один сосед уже выписался, двое ещё лежали, но их ранения не считались тяжёлыми. Вывозить в Союз не стали, тут лечили. Через пару недель и их впишут. Больше лечили в медицинской роте от тифа и кишечных заболеваний. Тут вода плохая, это последствия. А пока шёл, обойдя плац стороной, там две роты строевую отрабатывали, продолжил вспоминать. Надо сказать, ошарашила меня находка. Ладно убрал случайно, этому я рад, даже есть чем взломать управляющий комп, дешифратор имею, но убрал-то на скорости. Я её достану, и та улетит. У неё такая задача стоит. Это не значит, что я не знал выхода. Да всё просто, достать в пустом помещении, лучше большом вроде склада, и комп не видя выхода, просто остановится у стены и перейдёт в режим ожидания. Тем более навигатор перестанет работать, та же не на станции. Всё просто. Дальше взломаю и смогу использовать. Хотя та должна быть пустотной, не для планет. Надо