Люциусу я был вынужден показаться, когда до меня дошёл слух, что ему известно, как избавиться от метки. Он знает меня в лицо, но упустить такой шанс я не мог.

— Понимаю, я и сам не болтаю о себе лишнее. Но бывает и такое, когда неосведомленность союзников начинает мешать делу.

— Вот и Люциус говорил, что вы можете заметить мой необоснованно пристальный интерес к Сириусу и прийти к неправильным выводам.

— Я заметил его еще в зимние каникулы, но от выводов пока воздержался. Из-за нехватки сведений.

Малфой слушал нас и откровенно веселился. Джонс покосился на его довольную физиономию.

— Да, Люц, недооценил я твоего воспитанника, — сказал он со смущённым смешком. — Ты ведь это хочешь услышать?

— Вы продолжайте, продолжайте, — отмахнулся мой опекун. Джонс испытующе глянул на меня.

— Мистер Поттер, что вам известно о Регулусе Блэке?

— Младший брат Сириуса Блэка, — стал припоминать я. — Закончил Хогвартс на год позже брата. По совершеннолетии стал главой рода Блэков, потому что старший брат к этому времени был изгнан из рода. Ещё через год он исчез. У маглов он числился бы пропавшим без вести, потому что никто не видел его тела, но родословное дерево показывает его мёртвым. По непроверенным слухам, он входил в число сторонников Тёмного Лорда. Судя по тому немногому, что просочилось в газеты того времени, обе враждующие стороны отрицали свою вину в его исчезновении. Пожалуй, это всё.

— Родословные книги и гобелены — структуры магические, — напомнил Джонс. — Значит, они поддаются магическому воздействию. Существуют малоизвестные ритуалы, с некоторыми ограничениями позволяющие повлиять на родословные записи. Тот ритуал, который провёл я, позволяет изменить только собственную запись, но мне именно это и было нужно.

— Случилось нечто такое, из-за чего вы инсценировали свою гибель и скрылись, причём в такую даль, что Лорд не смог достать вас через метку? — сделал я очевидный вывод.

— Да, в Америке действие этой метки совсем не ощущается.

— Опекун разъяснил мне причины, по которым маги вступали в группировку Вольдеморта. Но хотелось бы всё-таки знать, из-за чего вы так резко разочаровались в Лорде — если это не тайна, разумеется.

— До сегодняшнего дня это было моей тайной. Всех подробностей я не рассказывал даже лучшему другу, семья которого помогла мне с ритуалом и с отъездом из Англии. Но теперь, когда меня не связывает клеймо, — Джонс кивнул на своё левое предплечье, — она может помочь нам в противостоянии Лорду.

Малфой сразу посерьёзнел. Мы пообещали Джонсу не разглашать его тайну и приготовились слушать.

— Лорд тогда попросил у меня домовика для некоей очень важной миссии. — Джонс иронически хмыкнул. — Это сейчас я понимаю, что он обдурил малолетку, а тогда, в восемнадцать лет, я воображал себя очень взрослым и был до крайности горд, что сам Лорд обратился с такой просьбой не к моей матери, а ко мне как к главе рода. Кричер тогда вернулся едва живой и с его слов я понял, что он вообще не должен был вернуться. Помощник должен был погибнуть и унести с собой тайну миссии, поэтому Лорд взял с собой домовика, а не кого-то из своих. Но у домовиков особая магия, и Кричер спасся из-под барьера, предназначенного для людей. Покушение на домовика — это хуже, чем убийство, это покушение на родовую магию, — напомнил он нам как нечто само собой разумеющееся. — Нужно быть законченным выродком, чтобы совершить такое. После расспросов Кричера я понял, что Лорд только прикидывается заступником чистой крови, а на самом деле он и чистокровных ни во что не ставит наравне со всеми остальными. Кроме того, сама та вещь…

Он ненадолго погрузился в себя, перебирая воспоминания, затем вскинул взгляд на нас с Малфоем.

— Из бессвязных восклицаний Кричера я сумел выяснить, что Лорд прятал опасный и очень важный для него артефакт, от которого несло тёмной магией, а на моём домовике проверял его защиту. Поскольку домовики могут аппарировать туда, где побывали хотя бы однажды, я приказал Кричеру перенести меня к артефакту. Домовик всячески отговаривал меня, но ослушаться хозяйского приказа не мог. Он перенёс меня в пещеру, наполовину залитую водой, в которой плавали десятки инферналов, на крохотный островок посреди неё. На островке размещался пьедестал из цельного камня с верхушкой в виде большой чаши. Чаша была заполнена тяжёлой прозрачной жидкостью, под которой виднелся старинный медальон. Всё вокруг — и вода с инферналами, и своды, и пьедестал с чашей, и чуть ли не самый воздух — было зачаровано по самое дальше некуда. Там были и сигнальные заклинания, поэтому Лорд наверняка узнал о моём вторжении.

— Неужели ты не подумал об этом заранее? — спросил Малфой.

— Почему же, подумал. И даже примерно представлял, чего ожидать. То, что Кричер вернулся, уже ставило меня под удар, как причастного к тайне Лорда. Я приказал ему прятаться от посторонних, но он не мог не откликнуться на вызов Беллы, которая нередко навещала мою мать. Мой выбор был невелик — между смертью и непреложной клятвой — поэтому я решил уничтожить артефакт, раз он жизненно важен для Лорда. После этого мне оставалось только бежать, и я с помощью друга и его родителей подготовился к бегству заранее. Кричер убеждал меня, что с артефактом ничего не получится, и, к сожалению, оказался прав. Чтобы извлечь медальон из чаши, нужно было выпить оттуда всю жидкость — именно это Лорд и проверял на моём домовике. Я выпил половину и пил бы дальше, если бы причитающий надо мной Кричер не упомянул обрывок фразы Лорда: «…а этот будет защищён еще лучше». Я и подумал — какой смысл жертвовать собой, если урон злодею будет не полным, а частичным?

Джонс непроизвольно поморщился — воспоминание было не из самых приятных.

— Кричер перенёс меня в дом друга, где меня ждали. Там меня долго рвало, затем меня долго отпаивали зельями, но к утру я уже был в порядке и известил гринготских гоблинов о ритуале сокрытия. После ритуала я порталом отправился в Германию, а оттуда в Америку — магловским самолётом, чтобы замести следы. Кричеру я приказал оставаться у друга, чтобы у него не выпытали подробности моего исчезновения. Лорд, видимо, решил, что я был съеден инферналами в пещере, поэтому не стал разыскивать меня. Несколько лет я обустраивался в Америке и привыкал к магловской жизни, но после смерти матери вернулся в Лондон. К этому времени Лорд погиб, а суды над его приверженцами закончились, но я всё равно устроился жить среди маглов. Метка не сходила, хотя должна была