бы раз со мной ни произошла подобная ситуация — иного выбора я бы не сделал.

Я отвернулся, не желая продолжать разговор. По-детски? Да, но в глазах людей я еще подросток, так что пользуюсь.

— Я не вправе указывать вам, князь. Это все, что я хотел сказать, как человек отвечающий за вашу безопасность. Теперь хочу сказать как отец.

Сергей вышел из-за стола, и я почему-то сразу понял, что сейчас будет что-то странное. И был прав, потому что он, упав на одно колено, громко сказал:

— Благодарю за то, что спасли моего сына! Не знаю, как выразить свою благодарность, ведь и так служу вашему роду до самой смерти!

С момента попадания в тело Магнуса я учился держать лицо, как истинный аристо. Мне, конечно, далеко до тех, кто учился этому с детства, но кое-каких успехов я все же достиг. А Сергей в пух и прах разбил мою маску, потому что я прям чувствовал, как у меня горят уши. Смущающе, блин! А ведь в вагоне-ресторане сидят и другие бойцы, и все внимательно смотрят. Таким же взглядом они смотрели на меня всю дорогу, и когда я шел по вагонам, я наконец понял, что это означало. В их взгляде читалось уважение. Спасение Павла их так тронуло? Морока теперь — соответствовать их ожиданиям.

"— Славься, герой!"

"— Ну ты хотя бы в спину не бей, сам тоже "герой"."

— Поднимись пожалуйста, Сергей. У нас не принято кланяться.

Это единственное, что смог придумать мой мозг, но действительно коленопреклонение в империи было упразднено как архаизм. И спасибо на том, так как эти танцы с бубном мой мозг бы не выдержал, наверное. Сцена меня немного выбила из колеи, а тем временем Сергей невозмутимо вернулся за стол. Мне бы твою выдержку.

— Давай замнем и никогда больше не будем возвращаться к подобным сценам. Честно слово — лишнее, — тишину первым нарушил я. — Лучше скажи, чем нас тут кормят и кто, учитывая, что, похоже, вы заменили нашими людьми весь поезд.

— Не волнуйтесь, князь. Мы взяли Марию из особняка, так что ваши… Предпочтения в еде тоже будут учтены.

Кхе. Теперь и он в клубе тех, кто меня троллит? Что мать, что сестра меня уже давно достают моей щепетильностью в вопросах пищи. И вроде бы какие проблемы, но у меня реально много загонов, да таких, что повар в какой-то момент попросила высказать весь список своих предпочтений. Я, конечно, понимаю умом, что все это фигня и в голодные дни я и с помойки питаться буду, но… Есть но. Никогда не понимал такой темы, что нужно быть сознательно аскетом — херня полная. Если есть возможность — надо брать от жизни все, что ты хочешь от нее взять. А голодающие дети в Африке от твоего аскетизма не кончатся. Так что право имею, да.

Разговор с Сергеем был странный, даже, скорее, стремноватый. Так что ехал домой слегка загруженный. Буду надеяться, что такого в моей жизни будет поменьше. На то, что такого не будет совсем, я надеяться даже не стал.

* * *

Поезд меня слегка смутил. Как бы понимаю — аристо, пропавший глава рода, и все такое. Только вот как по мне — решение было чрезмерное. Но я никогда не ездил на поездах, рад был вернуться домой, поэтому особо и не возмущался даже в мыслях. А вот длиннющий кортеж РБшных* джипов вгонял меня в тоску. Видимо, мою натуру никак не изменить, и я всегда буду смотреть на столь неразумные траты или размах ради размаха предосудительно.

"— Что в лесу сдохнет, если ты хоть раз в жизни не будешь ныть. Нет денег — плохо. Поноем, пока бизнес придумываем. Есть деньги — плохо."

"— Так я же только в голове! Где мне еще ныть, если даже в спальне стараюсь морду держать?"

"— Просто не ной. У меня от твоих депрессивных мыслей не возникает даже и проблеска в светлое будущее."

"— Катись… Куда ты там, короче, катиться можешь, туда и катись."

Вздумал, блин, меня стебать, когда я на нервах. А если зреть в корень истоков моих нервов, то я банально боюсь матери, которая была против моего участия в операции. Мудрая женщина. И нрав у нее страшнющий. Вот вроде лоб здоровый, на двоих нам за сорок, а боюсь мамы. Наверное, я самый жалкий попаданец из всех.

"— С роялем в виде быстрого роста в рангах, будучи аристократом и в целом обладая прекрасным базисом для возвышения? Да ты лох, только если все это профукаешь."

"— Чет ты колючий сегодня чересчур. Тоже маму боишься?"

Хика заткнулся. Очередное доказательство того, что мы похожи. Даже до странного похожи. Мелькала в голове какая-то мысль, но я все никак не мог ее удержать. Но как ни крути и как ни убегай от проблем, а за окном уже виднелся знакомый пейзаж поместья.

"— Ну что ж, с богом."

"— Успокойся, не на плаху ведут."

Да лучше бы на плаху. Я немца меньше боялся, чем этой встречи. Выйдя из машины, я прищурился. Время было светлое, а зимнее солнце палило довольно противно, да и я всю дорогу просидел в тонированном гробовозе. Ни с чем иным у меня бронированные минивэны не ассоциируются. Но это все опять мои дурацкие попытки убежать от стоящей передо мной проблемы. Буквально.

Бойцы уехали в сторону своих расположений, оставив меня одного. Их работа была выполнена. На крыльце меня ждала мама, сестры я почему-то не видел. Выражение на лице было как обычно строгое и отстраненное. Так и не сумев уловить ее настроений, я пошел к ней. И честно сказать, хоть я и слегка боялся, но при этом был невероятно рад ее снова видеть. Как будто и для меня эти полгода пролетели в этот момент, настолько я соскучился.

"— Мамсик."

Это настолько тупо и неправильно, что я даже комментировать не стану.

— Я вернулся, мам.

Сидишь, всю дорогу репетируешь то, что скажешь, а все твои потуги сводятся вот к этому. И все же какой я бездарь. Марина Ивановна женщина из стали. Это я могу заявить как человек, что жил с ней почти год. Она очень редко допускает в сторону сына хоть какие-то проявления нежности. Оттого и удивительнее было, что вместо взбучки меня просто обняли. Я ведь был виноват, мог не идти на операцию и не было бы всей этой возни. А меня обняли.

— Больше так не делай.

Она прошептала это столь уставшим голосом, что я вновь почувствовал