двери до кабинета начальника отдела крупной строительной фирмы всего десять шагов, которые Светлана, мама Лины, называла тропой ненависти. Пересекая вестибюль офиса, она знала, что вдогонку ей полетят недобрые взгляды и злой шепоток:

— Смотри, опять вырядилась. Вчера была зелёная блузка, а сегодня голубая. На неё что ни надень, всё как на корове седло выглядит.

Ни секретарша Зоенька, ни компьютерщики Вася, Лёша и Коля, ни многочисленные логисты не могли знать, что к нарядам Светлана совершенно равнодушна и модная одежда — маленькая месть коллективу, принявшему её в штыки.

С первого дня на руководящей должности она взяла себе за правило жёсткий стиль руководства, и скрытое сопротивление тонизировало не хуже чашечки крепчайшего кофе. Светлане нравилось смотреть, как под её взглядом физиономии подчинённых приобретают подобострастное выражение и усиленное внимание. Высокая зарплата в фирме подразумевала тотальное подчинение и беспрекословность. Не устраивает начальство — скатертью дорога: кого-кого, а клерков в стране пруд пруди, это эффективные управленцы на вес золота.

Стук каблучков рассыпал по паркету бодрую деловую дробь нарождающегося дня.

— Я ей сегодня отчёт не сдам, обойдётся, — раздалось шипение со стороны стола офис-менеджера.

Светлана резко развернулась, успев перехватить взгляд блондинистой Оли, и сухо бросила:

— Ольга, будем считать, что я этих слов не слышала. Жду документы к тринадцати ноль-ноль.

Даже не видя, она знала, что Ольгины щёки полыхнули огнём и наверняка она покрутила пальцем у виска: что, мол, со стервы возьмёшь? Пусть понервничает. Не принесёт отчёт — останется без премии…

В прохладном кабинете слабо пахло освежителем воздуха с ароматом лимона. Светлана поморщилась: тысячу раз твердила — никаких ароматизаторов. Придётся ещё раз провести беседу с уборщицей. Она скользнула рукой по письменному столу и включила кофеварку, а затем компьютер. Именно в таком порядке. Конечно, приготовление кофе входит в обязанности секретарши, но Светлана любила неспешный ритуал варки, успокаивающий нервы после дорожных пробок.

Глядя, как на экране монитора всплывает заставка, она насыпала кофе во френч-пресс и залила кипятком. Следом потянулись лучшие минуты, проведённые в удобном кресле, за чашечкой кофе и планированием рабочего дня.

Под тихое жужжание компьютера Светлана рассеянным взглядом обвела кабинет, обставленный с аскетическим изяществом: письменный стол, два кожаных кресла и узкий пенал для органайзеров, на стене её дипломы и широкоформатное фото с летящими чайками.

Светлана откинула голову на подголовник и некоторое время не двигалась, пытаясь расслабиться.

После волнения от вчерашнего происшествия с Линой сон долго не приходил. Она крутилась с боку на бок, вставала принять таблетку от головной боли, пробовала считать до ста и обратно, даже коротко всплакнула.

А раскисать нельзя, надо держать форму перед подчинёнными.

Деревенская девочка, она добилась всего, о чём мечтала, даже больше, и была бы вполне счастлива, если бы не роковая ошибка молодости, которая вынуждает расплачиваться ежедневно и ежечасно. Ещё немного — и она не выдержит, сломается, если не принять кардинальные меры.

О том, что это будут за меры, Светлана предпочитала не загадывать, слишком тяжким казалось решение проблемы.

Боже, если бы кто-нибудь тогда остановил её, предостерёг, подсказал, что творит глупость! Но все одобрительно улыбались и сыпали восхищённые реплики.

Когда Светлана поднесла чашку с кофе ко рту, её руки дрожали.

* * *

Долгожданное задание от Великого Гоблина стукнуло в телефон на переменке, когда Лина ела банан. Прекратив жевать, она замерла с ёкнувшим сердцем и первые несколько секунд тупо смотрела на дисплей.

После неудачной попытки перебежать дорогу целый месяц приказы не приходили, и Лина уже начала отчаиваться. Другие игроки выкладывали фото выполненных заданий, обсуждали, ругались и мирились, а она сидела, как в танке, и завидовала чужим достижениям. Самый низший статус червяка не позволял пререкаться с вышестоящими, поэтому и лягушки, и птицы, и даже жуки могли безнаказанно зубоскалить над скромными червяками, которым оставалось лишь ждать и надеяться.

Держать одной рукой банан и читать сообщение было неудобно, и банан с мягким шлепком очутился на полу. Носком кроссовки Лина затолкала его под батарею и впилась глазами в строчки. Задание было несложное, но трудновыполнимое. Легко сказать — сделать селфи на крыше автомобиля. А как его сделать, если в школу и из школы тебя водят за руку, а на переменке над душой стоит учительница?

Она выглянула во двор, где на приколе стояла одинокая машина директора школы. Посторонним машинам въезд во двор воспрещался, и директорский автомобиль соблазнительно посверкивал синей крышей, на которой так и тянуло попрыгать.

— Линка, звонок на урок, ты что, не слышишь? — потянула её за рукав одноклассница.

Лина отмахнулась от неё, как от надоедливой мухи, потому что мысленно уже стояла на крыше новенькой «Тойоты» и улыбалась в фотокамеру. Снимок должен получиться зачётный, особенно на фоне школы.

От нетерпения Лина едва могла усидеть за партой и слушать учительницу. Та бубнила что-то про правила русского языка и про то, что в стихах каждая строчка пишется с большой буквы. В раздумьях Лина поискала языком во рту шарик жвачки, не нашла и поняла, что проглотила. Неизвестно почему, но тут же пришло решение вопроса.

Она подняла руку:

— Вера Анатольевна, можно выйти?

— Что, до перемены не дотерпеть?

Вера Анатольевна заморозила её взглядом, но Лина без боя не сдавалась:

— Мне очень надо.

В классе послышались смешки. Наверняка это Жорка Ширяев. Лина скрутила за спиной кулак, чтоб Жорка знал, чем закончится его веселье, и скорбным голосом протянула ещё раз:

— Мне очень надо.

— Ну, иди.

Лина нащупала в кармане телефон и сжала пальцы. Считай, селфи готово. Голос Веры Анатольевны застиг её возле двери:

— Мобильник оставь на моём столе, чтоб я была уверена, что ты просишься не в Интернет заглядывать.

К Лининому лицу прилила кровь, и ей показалось, что уши загорелись и распухли.

— У меня нет мобильника, Вера Анатольевна, я его разбила. Можете у мамы спросить. — Она широко распахнула глаза и постаралась посмотреть на учительницу как можно честнее.

— Иди.

Пока Вера Анатольевна не передумала, Лина решила выскользнуть за дверь и рвануть в сторону лестницы. Прежде она никогда не обращала внимания на длину школьного коридора.

Притихший и пустой, он выглядел бесконечным. Мимо учительской и кабинета директора Лина проскользнула на цыпочках, но перед вестибюлем затормозила и пригладила волосы. Под пристальным взглядом охранника надо было идти спокойно и уверенно.

Как обычно, в вестибюле сидели мамы первоклассников. Лина сложила губы трубочкой, пытаясь вспомнить, как звали няню, которая отводила её в первый класс. Кажется, Жанна. Нет, Жанна была потом, а сперва противная и нудная бабка Ирина Петровна, которая