распорядился привести в собор к воскресному богослужению солдат старших сроков службы, среди которых было заметно волнение вследствие задержания их на действительной службе. Кроме присутствовавших на богослужении нижних чинов около собора собралась беспорядочная толпа в несколько сот нижних чинов, с криками и шумом. Коменданту и сопровождающим его офицерам с трудом удалось внести успокоение. Солдаты разошлись после того, как комендант объявил, что они будут опрошены и офицеры об их нуждах доложат ему. Требования солдат были собраны ротными командирами, и на следующий день, 31 октября, офицеры гарнизона без разрешения коменданта крепости собрались для обсуждения этих требований. Было решено удовлетворить большую часть просьб, касавшихся преимущественно хозяйственного и внутреннего быта солдат. Был составлен проект приказа по гарнизону. Приглашенный комендант крепости под давлением офицеров утвердил этот приказ, внеся в него некоторые поправки. Когда о солдатском митинге и незаконном приказе стало известно в Петербурге, генерал Кайгородов был смещен, а на его место временно назначен генерал Курганович. Была прислана следственная комиссия, однако дело ограничилось назначением нового коменданта крепости генерала Лайминга. Именно в это время в крепости активизировалась широкая революционная агитация среди солдат большевистской и эсеровской военных организаций, с одной стороны, и контрреволюционная — со стороны коменданта крепости.

Непосредственным толчком к восстанию 1906 года послужил инцидент с минерами Свеаборгской крепостной роты. Все началось с того, что 12 июля 1906 года приказом по гарнизонной минной роте была отменена выдача солдатам на руки денег вместо винных порций. Это вызвало недовольство части солдат, тогда как другие, наоборот, были довольны тем, что будут получать вместо денег вино. Повод для антигосударственного мятежа, как мы прекрасно понимаем, был самый пустячный и надуманный. Дело в том, что в финансовом отделе был просто дефицит наличности (последствия проигранной войны, революции и экономического спада). Заметим, что основное денежное довольствие минерам выплачивали исправно. Речь шла исключительно о «винных» деньгах, которые, кстати, у солдат не отобрали, а просто на некоторое время заменили выдачей вина, которое в принципе было и положено выдавать. Если вспомнить наш флот и армию в 90-е годы ХХ века, когда не то что матросам и солдатам, а офицерам по несколько месяцев подряд не выплачивалось зарплат и они откровенно голодали со своими семьями, то возмущение свеаборгских минеров не может восприниматься не иначе как блажь и первый подвернувшийся повод для выражения своего недовольства.

Ряд историков считает, что в истории с выдачей денег вместо вина есть определенная путаница, ибо никаких денежных выплат тогдашнее положение о денежном довольствии вообще не предусматривало. А речь на самом деле якобы шла о т. н. винной порции, которая на самом деле была заменена белым хлебом, что и вызвало «праведный гнев минеров». Кормили, дескать, и так хорошо, а вот спиртного для полного счастья им явно не хватало. Впрочем, надо признать, что официальные документы говорят именно о денежной компенсации. Впрочем, в данном случае нюансы не столь уж и важны. Важно иное — откровенное подзуживание со стороны революционеров (и в первую очередь эсеров) склонных к употреблению алкоголя минеров к неповиновению. История с вином — это всего лишь первый подвернувшийся повод, но, разумеется, никак не причина.

Жилось солдатам в Свеаборгском гарнизоне не хуже, а может, даже в чем-то лучше, чем в других. Из описания быта артиллеристов Свеаборгского гарнизона (цитата из подпольной революционной газеты): «…чтобы отвлечь солдат от крамолы, начальство задумало устраивать “развлечения”: балы, спектакли, чтения. Но развлечения эти часто оканчивались печально. В Свеаборге показывали однажды в манеже живые картины, и в самый разгар вдруг раздался сильный удар в окно, против которого сидели комендант и офицеры; посыпались со звоном стекла, упали с треском обломки рам, с которыми вместе полетел к ногам офицеров порядочный обломок скалы. Комендантом… назначено следствие о крамольном движении, но и на этот раз ему пришлось остаться несолоно хлебавши…» Вот как замечательно! Комендант и офицеры заботятся о досуге подчиненных: тут вам и балы, и чтения, и спектакли, и даже диафильмы показывают. А вот революционерам такой досуг солдат весьма не по душе, и они в ярости швыряются в окна камнями!

А вот еще весьма показательная цитата из подпольной листовки: «…В крепости (имеется в виду Свеаборг. — В.Ш.) “крамольниками” были артиллеристы, самые развитые и смелые… Сегодня комендант крепости, подойдя к параду, поздоровался сначала с пехотой: “Здорово, мои голубчики-пехотинцы”. С минерами и телеграфистами, ходившими на собрания (революционные. — В.Ш.), поздоровался сухо. Подойдя к построенным командам артиллерии, бывшим в церкви, комендант поздоровался, отвернув нос; ему ответили 2–3 человека; тогда он заявил: “Вас я не могу похвалить”. В ответ раздалось дружное: “Рады стараться”. Комендант рассвирепел и стал, топая ногами, учить службе. Тут с левого фланга кто-то крикнул: “Пляши тише, не то резиновая нога отвалится” (у него искусственная нога). Комендант побледнел от злости, но сделать ничего не мог». О мерзости выходки спрятавшегося за спины других солдат труса говорит тот факт, что генерал-майор Владимир Александрович фон Лайминг являлся участником Русско-турецкой войны 1877–1878 годов и свою ногу потерял в бою. И вот какая-то революционная сволочь оскорбляет заслуженного генерала, инвалида войны, попрекает его резиновой ногой. При этом автор революционной статьи в восторге от «юмора» негодяя, и с удовольствием рассказывает о бессилии генерала.

Итак, 15 июля возмущенные минеры собрались на митинг, куда пришли также артиллеристы, телеграфисты и солдаты специальных команд Свеаборгского гарнизона, которым, кстати, винные деньги выдали как положено. Но у них «душа болела» за обиженных минеров. На митинге все сообща решали, что лучше — пить вино или получать за него деньги. Мнения сразу разделились, так как в большом количестве нашлись и желающие выпить, и трезвенники. Но тут, как нельзя кстати, появились социал-демократы и эсеры, которые, перебивая друг друга, разъяснили солдатам, что перебои с винными деньгами унижают их человеческое достоинство и во всем виноват кровавый царизм, и, если его свергнуть, то винные деньги будут всем выдаваться всегда и вовремя. Каким образом революционные агитаторы проникли на территорию воинской части, кто их туда пропустил и почему никто их оттуда не выдворил, так и осталось тайной. Наиболее вероятно, что агитаторы имели пропуска и «работали» под прикрытием, т. е. числились рабочими по обслуживанию крепостной техники. Что же касается пропусков, то к их выдаче были, скорее всего, причастны уже известные нам подпоручики Емельянов и Коханский.

Явившись на митинг, агитаторы сразу же принялись взвинчивать толпу и провоцировать солдат написать коллективную петицию. Суть провокации состояла в том, что в российской армии коллективные письма являлись незаконными (это положение, кстати, действует и