— Саш, поехали. Думаю, она все равно не скажет правды, кого и зачем собиралась захватывать. Даже сейчас пытается взять меня под контроль. И это вместо того, чтобы извиниться.

Юлианна потеряла интерес и к нему.

— Александр, у вас же нет невесты? Я считаю, что вас несправедливо обошли, когда заключали договор в пользу вашего брата, который оказался вовсе не братом. Но я готова эту несправедливость устранить.

— У вас в сокровищнице закончились артефакты на продажу? — усмехнулся я.

Моим словам она ничуть не удивилась.

— Врут. Всё врут. Ничего я не продавала. У нас с Георгием есть некоторые разногласия, но не до такой степени. Представляете, нас ограбили. Неизвестный ворюга унес из сокровищницы кинжал из изнаночного металла.

— Подозреваю, что этому не поверил даже Георгий, — скептически заметил Шелагин.

— Но это правда! — возмутилась Юлианна. В этот раз — вполне искренне, потому что клинок изнаночного металла ей продать не удалось, а значит, она потеряла на этом деньги, что не могло не расстроить столь чувствительную натуру. — Как вы можете так поступать со мной? Я вам выдаю княжеские секреты о появившемся воре изнаночного металла, а вы мне не верите.

— Зачем же вы нам об этом сообщаете?

— Наши княжества — соседние. Мы с вами друзья.

— Друзья не нападают друг на друга.

— То есть вы мне не друг? — она показательно всхлипнула.

Тем временем наши люди окончательно пришли в себя, хотя я бы не стал никого из них пускать за руль, о чем шепнул Грекову. И о том, что Фадеев в багажнике тоже долго не пролежит — продукт скоропортящийся.

— Ты прав, — согласился он. — Уезжать надо, а реакция пока у них заторможенная. Во вторую машину я сяду за руль. В первую — твой отец. Что с целительским сном делать будем?

— Я слабый кастовал, через полчаса развеется.

Греков развил бурную деятельность по размещению наших «охранников» по машинам. Чует мое сердце, потом взгреют их всех за само возникновение такой ситуации. Княжна, не княжна — навели артефакт и пригрозили. В крайнем случае тоже что-нибудь нелетальное могли бы использовать.

Артефакты, снятые с Юлианны, Греков поместил в пакет и, когда машина немного отъехала от места разборки, выставил пакет на землю. Юлианна тут же устремилась к своим сокровищам, потрясая кулаком в воздухе. Сейчас фею в ней никто не признал бы, только ведьму.

— Вот ведь пакость, — выругался Шелагин. — Похоже, ей все равно, за кого выходить, лишь бы из дома уехать.

— Лишь бы найти того, кто согласится выполнять все ее желания. А желаний у нее столько, что даже император не справится.

Больше по дороге нас никто не потревожил, так что добрались мы быстро и без проблем. Целительский сон на Фадееве не дал сбоя до самого особняка, где нам удалось незаметно переправить пленника в тюремный отсек.

— Сон снимешь? — спросил Греков. — Допросим.

От телефонов и ноута Фадеева он уже избавился, передав одному из своих подручных с четким указанием, что именно оттуда нужно вытащить.

— Может, поедим сначала? — предложил я. — Я так вымотался со всем этим, что мне нужно хоть немного восстановиться. И есть лучше не в столовой, а у меня.

Я взглядом показал на щенка, который так и сидел у меня за пазухой, хотя уже не спал. Но так его нести было куда удобнее, чем в модифицированной лежанке, которую сейчас нес Шелагин.

На выходе из подвала нас перехватил лакей с просьбой от Шелагина-старшего, желающего нас срочно видеть. Находился князь в своих апартаментах, и, когда мы подошли, стол как раз накрывали — вспомнил князь, что мы не ужинали. Стол был небольшой, ну так и есть предстояло только троим — сам князь от второго ужина отказался.

Шелагин-младший поставил щенячью лежанку на пол, куда я спустил и Глюка, последний решил времени не терять — тоже подкрепиться, пока никуда не несут и никто не трясет.

Дождавшись, пока лакей закроет дверь, Шелагин-старший поставил защиту от прослушивания и скомандовал:

— Рассказывайте. И в первую очередь — что там с Прохоровыми.

— Да с Прохоровыми как раз ничего интересного, — ответил Греков немного невнятно, потому что пытался одновременно жевать и говорить. — Юлианна решила, что если захватит жениха, то он не отвертится. Сашку хотела захомутать. Мы встали на его защиту и отбили. Так что можно забыть, разве что Прохоровым нужно высказать свое возмущение по поводу использования княжной ментала.

— Им бесполезно, а императора пока у нас нет.

— А вот по этому поводу у нас как раз есть нечто интересное. Фадеева мы не ликвидировали, притащили сюда.

— С ума сошли? — возмутился князь Шелагин. — Зачем было так рисковать?

— Информация нужна. Судя по подслушанному разговору, Живетьева с ним связалась и пообещала княжеский титул вместе с реликвией. Так что он собирал коалицию в ее поддержку. Насколько я понимаю, никто из губернаторов цесаревича не поддержит.

— Это если будет альтернатива, — возразил Шелагин-старший. — Нам кровь из носу нужно найти Живетьеву раньше, чем она выйдет на нас.

— Ну вот и займемся, как поедим, — сказал Шелагин-младший. — Я-то еще ничего, только перенервничал, а вот Илья с Алексеем вымотались.

— Не то слово, — согласился Греков. — Еще и с этой придурочной пришлось разбираться.

Тем не менее пересказать, что случилось в доме Фадеевых, могли либо он, либо я, что мы и делали по очереди, давая второму возможность сделать перерыв и подкрепится.

— Вы всё правильно решили, — вынес вердикт князь. — Действительно, убили бы — потеряли источник информации. Более того, Фадеев может понадобиться живым для связи с Живетьевой.

— Это вряд ли, — скептически сказал Греков. — Живетьева не дура. Как только поймет, что дело нечисто, сразу перестанет выходить с ним на связь.

— До этого еще есть время. Мало, конечно, — Шелагин-старший так выразительно обвел всех взглядом, что у нас еда в горле застряла. Явный признак того, что пора заканчивать с ужином.

Понял это и Греков. Он вздохнул, достал телефон и позвонил своим специалистам по допросам. Заодно выяснил, что в последние два дня Фадееву ни на один телефон не звонили с неопознанных номеров. Все номера — с давней историей. В большинстве номера принадлежали подчиненным, но были разговоры и с другими губернаторами, и даже с князьями.