передислокация германских войск, а само марионеточное государство мобилизовало десять призывных возрастов. Министр внутренних дел Словакии Сайо Мах заявил, что немецкое освобождение Украины уже не за горами. Словаки, как и хорваты, благодаря Гитлеру, получили возможность по формированию своей национальной государственности на фашистской основе. Историческое развитие словаков и хорватов определило специфические черты, которые проявились в ходе данного процесса. Территории Словацкой республики и «Независимого государства Хорватия» столетиями входили в состав государства империи Габсбургов, т. е. Австро-Венгрии. Это обстоятельство стимулировало у словаков и хорватов национализм и антицентрализм в рамках доктрины собственной исключительности. Заметную роль продолжало играть общее австрийское прошлое. Тисо и Палевича роднило стремление к государственному величию и религиозный экстремизм. Оба лидера своих стран являлись бывшими соотечественниками Гитлера, т. е. все трое были до 1918 года гражданами Австро-Венгрии. В каком-то смысле можно предположить, что Тисо и Палевич рассматривали фюрера как нового «императора» Центральной Европы фашистского толка. Именно данное искаженное представление «наряду с соображениями прагматического характера способствовало тому, что словацкое и хорватское правительство стремились унифицировать свои общественные практики с нацистами»[845]. Словацкое правительство по указанию Гитлера и при помощи представителей германского командования создало немногочисленную, но хорошо подготовленную словацкую армию. Словаки ревностно выполняли все требования германского руководства, постоянно стремились к тому, чтобы заслужить одобрение Гитлера. Словацкая армия по плану военного министра Чатлоша должна быть увеличена и пройти подготовку под руководством немецких офицеров – инструкторов. Военный министр способствовал передаче в руки немецкого командования словацких военных заводов, военно-химической промышленности и стратегического сырья. Офицерский корпус армии формировался из числа благонадежных словаков, поддерживавших фашистский режим Тисо. К 1 августа 1939 года Чатлош закончил подготовку словацкой армии для совместного вторжения с немцами в Польшу 1 сентября словацкие армейские части под командованием Чатлоша совместно с германской армией вторглись на польскую территорию. Захваченные польские населенные пункты словаки передавали частям вермахта и СС. За помощь Германии в захвате Польши Гитлер наградил военного министра Словакии железными крестами первого и второго классов. После польской кампании группа словацких офицеров была направлена в Германию для прохождения специальной военной подготовки. Перед Чатлошем фюрер поставил задачу полной реорганизации словацкой армии и воспитания её личного состава в духе национал-социализма[846]. Клерикально-фашистское словацкое руководство олицетворяло обманчивый фасад государственной независимости[847]. Берлин использовал формальную самостоятельность словаков для подготовки своих стратегических планов: сначала для атаки на Польшу, а затем на СССР. Даже в конце войны, когда стала ясна неизбежность поражения Германии, правящие круги Словакии и Хорватии не намеревались рвать с ней отношения и оставались верны союзу с Гитлером.

Идея «Великой Румынии», выработанная и взятая на вооружение румынским правящим классом, оказалась весьма кстати в начальный период Второй мировой войны. Общественное мнение в Румынии было полностью подконтрольно правительству и способствовало экспансионистским устремлениям Бухареста. Политическая элита Румынии по всем признакам имела «империалистические замашки», а международная обстановка способствовала её генерации. Румыны, подобно немцам, считали себя оплотом европейской цивилизации, и что они превосходят окружающих их славян. «Великая Румыния» испытывала чувство призрачного собственного могущества. Государственный энтузиазм пророс в радикальный национализм и во вполне фашистский настрой ума, мечты о завоеваниях превращали великодержавные планы в руководство к действию[848]. Дунай стал немецким бульваром, и Бухарест получает возможность с помощью Германии удовлетворить свои территориальные интересы[849]. Под видом ренессанса национального самосознания в Румынии значительная часть общества, народа, пришли к фашизму. Фашистская «железная гвардия» стояла близко к власти в Румынии, потому что она получала поддержку со стороны представителей правящего класса, капитала, от армейской верхушки и даже короля[850]. Румынские фашисты во всём подражали своим «старшим братьям» – немецким фашистам. И в костры бросали не только книги, но и чучела неугодных писателей, поэтов, ученых. Под влиянием «железногвардейцев» и поддержавших их верхов правящего класса 6 сентября 1940 года Кароль II отрекся от престола, после чего было провозглашено «Легионерское национальное государство». В румынском обществе стали пропагандировать мысль, что смерть является прекрасным символом, узаконенным богом. В «Памятке легионера-фашиста» было записано: «Легионер любит смерть. Кровь легионера создаст сильную Румынию. Кто отказывается от могилы, тот не может рассчитывать на воскресение. Смерть, только смерть легионера – самая прекрасная свобода среди всех свобод»[851]. Для румынских фашистов Гитлер считался образцом сверхчеловека. Правящий класс Румынии был пронизан идеей великодержавия. Тридцать четыре процента бюджета страны правительство расходовало на военные цели. Бухарест готовился к войне. К 1941 году Румыния целиком находилась под влиянием Третьего рейха. Страна превращалась в военный плацдарм Германии для предстоящей агрессии, направленной на СССР. По мнению правящих кругов, Румыния призвана стать великой региональной державой. В воображении румынских политиков их страна – носительница европейских идеалов в недружественном окружении славянского мира[852]. Берлинский посланник в Бухаресте Фабрициус настойчиво старался подчинить Румынию германскому контролю. Дипломат широко применял подкуп аристократических и правительственных кругов, а также румынского офицерства. Генерал Антонеску, возглавивший правительство в сентябре 1940 года, был крупным помещиком и бывшим начальником генерального штаба. Он пользовался авторитетом среди кадрового офицерства и, вместе с тем, имел связи с «железной гвардией», но официально в ней не состоял. Антонеску стал «кондукэтором» и главой государства. Проводя антисемитскую пропаганду, генерал опубликовал в конце 1940 года закон о лишении румынского гражданства евреев и установил в стране тоталитарный режим. В октябре 1940 года в страну были введены германские войска. 23 ноября после подписания договора о присоединении к Берлинскому (германо-итало-японскому) пакту Антонеску заявил, что «легионерское движение в Румынии, национал-социализм и фашизм органически и естественно связаны между собой»[853]. Группа Антонеску в Румынии стала монопольным проводником гитлеровской политики. Германские войска, сосредоточенные в Румынии, весной 1941 года при содействии болгарского правительства переправлены через Дунай в Болгарию. Оттуда, выдвинутые на завоевание Югославии и Греции, впоследствии, после окончания военных операций, вернулись к границам СССР, в Румынию. Антонеску вел подготовку румынской территории для войны против Советского Союза: производилось переоборудование Дунайских и Черноморских портов, строительство второй колеи на стратегически важных железнодорожных линиях. С момента ввода немецких частей румынская армия была предоставлена в распоряжение германского генералитета, который в какой-то степени провел тактическую переподготовку румынских войск. Гитлеровцы снабдили румынские части некоторым количеством полевых и противотанковых орудий, средствами зенитной артиллерии и пулеметами. Но танковые и авиационные части румын были усилены лишь частично. Готовясь выступить на стороне Германии, Антонеску рассчитывал обеспечить себе германскую мощь в разрешении территориальных вопросов, важных для Румынии. При встрече с Гитлером Антонеску 11 июня 1941 года окончательно были уточнены планы разбойничьего нападения на СССР.

Сильные прогерманские и