перестарался с этими двойными названиями, потому что простые люди могли запутаться во всём этом. Конечно, таким образом великий протектор хотел приобщить сатлармов к своему святому наречию, потому что большинство слов этих явно выдуманы, и нигде, ни в одном из языков не встречаются подобные переводы этих качеств. За исключением первых дух: алмае и кразу. Эти были взяты из древнего наречия. Остальные же не встречаются нигде, кроме Священной Белой Книги, что говорит о попытке Сакраарха придумать свой новый язык. Но можно наверняка сказать, что сакры сами запутались в них, ведь сатлятаги были образованы в мире Сэкрос. Это слово, согласно Святой Белой Книге, переводится как «откровение», когда как в том мире все полагали, будто бы Амалиила правит башней таинства. Во всяком случае это никак не мешало ни сатлармам, ни простым людям приобщаться к мудрости своего властелина. Каждая глава описывала одно из качеств очень подробно. Давалось определение, что такое любовь или что такое гнев. Потом приводились слова уже не Сакраарха, а кого-то из сакров, кому было доверено раскрыть смысл этого качества. Об алмае писала ныне погибшая в Малалитали Лефаила. Сундариил же рассказывал о кразу. Помимо этого, в каждой главе приводятся примеры того, как правильно проявлять это качество, и как неправильно, чтобы оставаться праведными в глазах Сакраарха. К примеру, гнев будет праведным, если скопить его в себе, а после излить не на ближнего, а на врага Святой Империи. Или обман будет праведным, если вводить в заблуждение врага, который будет пытаться вызнать планы Святой Империи. Или самое праведное свершение со злом – это его изучение. Если сатларм стремится понять зло для того, чтобы ещё лучше бороться с ним, то это правильно в глазах Туриила, хранителя зла. В каждой главе сакр или сакра заверяет читателя в том, что они будут помогать своим братьям и сёстрам следовать этим указаниям, если те позволят этим знаниям не просто войти в головы, но проникнуть в сердце и стать жизненной позицией, принципами, которыми будет руководствоваться человек при принятии решений в своей жизни. И венчает каждую главу красочная иллюстрация.

И последняя, двадцатая глава, снова отдана Сакраарху и называется Хельде, что с древнего наречия означает «жизнь». В этой самой большой части Святой Белой Книги описано всё, что связано с жизнью, начиная физиологическими процессами, протекающими в теле человека, заканчивая желаниями, мыслями и духовными потребностями. Сакраарх говорит обо всём: в какое время ложиться спать, а в какое пробуждаться, чтобы самочувствие было хорошим; как ухаживать за своим телом, глазами, ушами, зубами и прочее; рассказывает о различных возможных заболеваниях, а также методах их лечения; говорит о духовном голоде и как его правильно утолять; рассказывает о том, как действует грех в душе человека, не вдаваясь во все тонкости, но говоря общими фразами; даёт обещания светлого будущего и рассказывает, какие благословения приносит послушание ему уже сейчас. В общем, Святая Белая Книга давала всё самое необходимое для того, чтобы люди были безгрешными.

Однако всего этого оказалось недостаточно для того, чтобы удержать человеческое общество Манолга от нравственного разложения. Не успело пройти и полугодия, как уже были заметны первые признаки возвращения к греховному образу жизни. И это осквернение пришло не извне – оно зародилось внутри. Точнее же, оно возродилось. И не в ком иначе, а именно в сердце фурука. Не было более развращённого человека в этом городе, чем Обатил. В прошлом его имя было синонимом греха. Всё самое мерзкое, что творилось в Манолге, было сосредоточено в его дворце, который представлял из себя многоуровневый замок разврата. Великое множество комнат было своего рода спальнями, где люди могли придаваться разврату. Множество извращений свершалось за закрытыми дверями. Да такие, от которых дрожь по коже пробежит даже у самой смелой алмалии. До таких дел не додумалась даже Лефаила, чтобы описать их в своей главе как пример неверного использования такого качества, как «любовь». Ведь именно так люди, занимавшиеся всеми этими мерзостями, называли свои дела. Обатил также был известен как пьяница, насмешник, вымогатель, лжец, эгоист, человеконенавистник и убийца. Он любит роскошь и с высока смотрит на простых тружеников, из которых в основном и состоит всё население столицы. Но после моего ритуала Обатил в один миг обратился от всех этих дел и даже перестроил свой замок таким образом, чтобы в его строении больше не было и намёка на нечестие, которое тут творилось раньше. Из сосредоточия скверны и нечестия он сделался истинным святым. И его усилия, которые направлялись на поддержание Святой Империи, были просто бальзамом на душу простых людей.

Но вот приближался срок, когда последствия моего ритуала уже существуют полгода. Столица продолжает пребывать в мире и спокойствии. Каждый приходящий в этот оплот праведности, тут же подвергался воздействию моего альдарио, чтобы не привносить сюда скверну. Однако в то же время я начинаю замечать, что в разуме Обатила зарождаются нечестивые мысли. Нет, он их не вспоминает, и они рождаются не спонтанно – он сам взращивает их. И, пытаясь понять причину этого, я стал внимательно наблюдать за ним. И мои наблюдения дали ещё один результат, который раскрыл для нас природу греха. Оказывается, нечестие проникает не только в разум и душу, но и в плоть. Фурук привык предаваться блуду и пьянству, его руки помнят драки и взятничество. А ноги не забыли путь в чужой дом. Поэтому каждая часть его тела буквально чесалась и содрогалась, требуя удовлетворить эти нечестивые дела. И он сделал это, прорвал пелену праведности, свершив блуд. По своему обычаю устраивая утреннюю пробежку вокруг своего замка, как ему советовал Сакраарх, чтобы его тело было здоровым и готовым к праведным делам, он увидел молодую девушку, которая открывала ставни своего дома, чтобы в её жилище проникал солнечный свет, а вместе с ним и сила утреннего светила. Лерад заговорил с ней, но их разговор быстро перерос в откровенный обмен любезностями, после чего они воспользовались утренней порой, когда людей ещё нет на улицах, и свершили блуд. После этого их обоих, конечно же, терзала совесть за то, что они предали закон своего создателя. Фурук решительно настроился не повторять подобного, однако буквально вечером того же дня это решение он и нарушил. Я видел, как он страдал из-за содеянного и приложил немало усилий к тому, чтобы пресечь повторение своих грехов в будущем. Но вот только это помогало ему очень слабо. Его тело вспомнило, как же это приятно, а потому никакие сопротивления не