ножом у горла. Сейчас, набрав газировки и сладостей, сэвы разместились на свободной скамейке, наблюдая, как веселятся остальные посетители парка.

– Спасибо, Рен, – негромко произнесла Реми. – Мне это было нужно.

– Чёрная полоса подойдёт к концу. Неприятности не могут длиться вечно, Реми, – серьёзно сказал Феликс, допивая сладкий напиток и отправляя картонный стаканчик в мусорку. – А на твою долю их выпало немало.

– То ли ещё будет, – мрачно ответила она, закатывая глаза.

В этом то и было всё дело – она устала от неприятностей. Устала жить, как на корабле во время шторма, – какая волна выбросит за борт, а какая и корабль потопит? Чего ещё ожидать? Нервы не железные – нельзя постоянно жить на пороховой бочке – это плохо заканчивается.

– Я знаю, что делать! – довольно воскликнул Рене. – Посмотри, там шатёр гадалки. Сходи, да спроси, когда полоса закончится. Пяток роллов – и никакой неопределённости!

– Вот уж мне делать нечего, кроме как по гадалкам шляться! – удивилась Реми. – Ты правда думаешь, что какая-то человка предскажет моё будущее? Не смеши!

Рене удивился тому, как пренебрежительно сестра отозвалась о неизвестной женщине. Однако ничего не сказал, вместо него голос подал Феликс:

– Не бросайся словами на ветер, Реми. В конце концов, это приглашение развеяться. Именно то, что делает этот парк. Развлечения. Если тебе такое не по нутру, так и скажи. Здесь полно мест, где мы ещё не были.

Она думала недолго, наблюдая за возвращающимися Робом и Виви, идущими в обнимку с новой сахарной ватой, вздымающейся перед их измазанными и счастливыми лицами. Зная Вивьен, было странно видеть её такой беззаботной. Она будто становилась другой сэвой. Но в присутствии Реми всё ещё хранила дистанцию и, заметив её взгляд, тут же стёрла улыбку с лица, поведя бровями и аккуратно убирая руку Роба со своего плеча, отдавая тому вату.

– Ваша взяла, – щёлкнув пальцами, Реми встала и потянулась, кожей ощущая, как приятно ходить в брюках. – Но если эта гадалка вздумает попытаться меня нагреть, то узнает почём ролл лиха!

* * *

Шатёр стоял на отшибе, в сторонке от основных тропинок парка, подальше от шума и толпы, в свете всего парочки фонарей. Зато он был красивым, не как аляповатые выставочные шатры с лоскутными крышами и мигающими лампами. Скорее он походил на сизый сумрак, в который так и просится туман и летучие мышки, бросающиеся на всякого, решившего узнать своё будущее.

Реми ухмыльнулась про себя. Вот уж во что она не верила, так это в судьбу! Какая глупость полагаться на богов и неведомый фатум, предопределяющий грядущее. Мы сами творцы своей жизни. От того, как мы реагируем на внешние обстоятельства, и зависит наша жизнь. Мышка, взбивающая масло, скорее выживет, чем покорная богам кошка.

Она подождала, пока нервная девица, чьи всхлипы о неверном муже были слышны и снаружи, выйдет, а потом зашла, подмигнув отпрянувшей девушке. В этом парке было много младших сэв, были и курсанты академий из старших, но люди всё равно опасались к ним приближаться, боясь ненароком навлечь на себя беду. Сэвы проходили вне очереди, а на многие аттракционы и вовсе бесплатно (с «горячего» одобрения владельцев парка), так что их можно было понять. Кто знает, чего дворяне выкинут, коли их разозлить.

Гадалка оказалась ровно такой, как Реми себе и представляла. Молодая, черноволосая с шёлковым шарфом, повязанным вокруг головы, и россыпью золотых кичливых украшений, отвлекающих внимание посетителей от пристальной черноты глаз ромулы.

«Цыганка», – презрительно подумала сэва. Никто не любит цыган. Они ходят своими тропами и не подчиняются законам государств, а дела проводят в тайне, во всём полагаясь на законы дорог. С ними надо держать ухо востро.

– Давно ко мне старшие сэвы не заглядывали, – голос гадалки оказался на удивление приятным, а обстановка шатра – завораживающей.

Женщина не поскупилась и обставила его с истинно магической помпой. Здесь были и черепа животных, и банки с заспиртованными мышами и жабами, и котёл в углу с печкой, и декоративная паутина, свисающая вместе с гирляндой загадочных символов с потолка.

Посередине стол с бархатным покрывалом, на котором разложены карты рубашками вверх. По потолку гуляют разноцветные блики от горящей изнутри зеркальной пирамиды. И чего только не было на полках у стены! Фигурки неведомых божеств, хрустальные шары, какие-то кости, перья, мистическая мишура, завершающая впечатление серьёзности способностей сидевшей перед ней ведьмы. Кем бы она ни была, эта женщина занималась своим промыслом всерьёз, с пугающей основательностью.

– Смотрю, вы ответственно подошли к своему образу, – присаживаясь на табурет, заметила Реми. Ироничная улыбка прохаживалась по её губам, пока она заканчивала осмотр. – Видимо дорого берёте?

Женщина уловила скептический настрой сэвы, но не удивилась – и не такие захаживали в её палатку. Главное – дать им то, что желают услышать. А желания этой сэвы читались в скрытом измождении её лица, в том, как потухли некогда весёлые глаза и как искривлены губы, намечая суровые морщинки от бесконечного напряжения. Да, такие к ней приходили.

– Я беру ровно столько, сколько вы готовы отдать, госпожа, – мягко заявила гадалка. – После предсказания вы сами решите, сколько стоит мой провидческий дар.

Скепсис Реми ни на йоту не уменьшился, она только шире улыбнулась и кивком головы велела начинать. Гадалка перетасовала колоду и разложила веером по столу, предлагая девушке самой выбрать карты, обязательно вслух произнеся свой вопрос.

Постаравшись отнестись серьёзнее к предложению, Реми спросила:

– Кто я такая?

Гадалка только на миг свела брови, а потом медленно закрыла глаза, пока Реми переворачивала карты, выкладывая так, как показала гадалка, – крестом. За рубашками скрывались неизвестные фигуры: повешенный парень, следом мужчина, сжимающий посох, дальше фигура с черепом вместо лица и с косой в руках. Ещё одной картой оказалась падающая башня, другой – девушка, сражающаяся со львом, а последней – обнажённая дева с жезлами в руках на фоне голубых небес.

Ромула долго изучала расклад, прежде чем заговорила:

– Вы вобрали в себя два лица, две души и два тела. Неопределённость выбора толкает в беды, оканчивающиеся смертью. Вы сражаетесь с миром и с самой собой, и каждый бой – проигрываете, по кусочку расщепляя ядро своей личности. Вы меняетесь в попытке обрести целостность и, в конце концов, отыщите мир в душе, обретя саму себя.

Подождав недолго, думая, что гадалка скажет что-то ещё, Реми звонко захохотала, захлопав в ладони. Вот уж действительно – каков вопрос, таков ответ! Не нужно знать будущее, чтобы понять, как тебя надули. Неопределённость, двуличие… гадалка раскусила её, вот и дала то, что