над Кон’дакатом и поливать его улицы своей холодной водой. Это значило лишь одно – кто-то из хахормес всё ещё остался тут. И это было в самом деле так. Близ таверны шла драка. Двое молодых мужчин пытаются проучить одного хахорму. Латник выглядел необычно: туловище, пах и ноги был покрыты белым металлом, когда как две его руки облачены в чёрный. И по всему было видно, что двое проигрывают ему. Ещё бы – его-то плоть, в отличие от их, тверда. О чём эти двое только думали, когда вызвали его на бой? Но во хмелю чего только не взбредёт в голову… Вот два брата и подумали, будто бы вдвоём смогу одолеть его. Но сейчас, когда они оба побеждённые лежат в воде, а он победоносно воздвигается над ними, стало очевидно, что задумка была плохая. Сияя во тьме ночной своими синими огнями в глазах, он выглядел теперь просто ужасающе, так что братья даже подумали: как у них в головах вообще родилась мысль, что им удастся его победить? Но спьяну, как говорится, даже море по колено, так что нет ничего удивительного в этом. Хахорму заговорил, и его голос дублировался. Первый был его голосом. Второй тоже, но только с небольшим изменением – он был более чудовищным. И служитель Хахора без какой-либо насмешки, а также иронии говорил, что в них живёт воинственный дух, что его господину по душе такие служители, а потому Хахор даруем им своё благоволение. После этих слов его руки превратились в очень длинные клинки, которые он вонзил в обоих лежачих. Всё их тело пронзила такая жуткая боль, что они были даже не в силах закричать, потому что дыхание перехватило. Однако оба брата чувствовали, как по их телу что-то движется, что-то чужеродное и холодное. У одного это что-то вошло в две руки и грудь. У другого – в две ноги и живот. И эти части их тела тут же преобразились, покрывшись белым металлом. Пока всё это происходило, боль исчезала, а в такт её отступлению подступала сила. Валио́н и Дэ́мпер и так раньше были довольно сильными мужчинами, а теперь, когда они приняли в себя силу дарга тьмы, точнее, когда в них эту силу подселили без их согласия, они почувствовали себя ещё сильнее. Поднимаясь с земли, они слышали всё тот же двойной голос того, кто их обратил:

- Добро пожаловать во тьму Хахора. Теперь вы оба – орха́с, приверженцы хахормес, которые только лишь ступают на путь тьмы и величия. Продолжайте оставаться верными нашему властелину, и вы будете развиваться, - он демонстративно осмотрел своё тело, - Доказывая свою верность, вы будете продвигаться по службе, будете расти в рангах. А чем больше ранг, тем больше и сила. Ваша плоть с каждым шагом во тьму Хахора будет всё больше и больше обрастать его милостью. А, когда вы целиком будете облачены, дальнейший рост будет укреплять вас, - теперь он осматривал свои чёрные руки, - И он будет наделять вас частицами своей сущности, так что вы будете становиться похожими на него. Как и у нашего покровителя, ваша плоть будет чёрной, сообразно его тёмной сущности. А ваша сила будет приближаться к его силе, - немного молча поглядев на них, он закончил, - А теперь мне пора. И надеюсь, мне больше никто не помешает.

Он открыл дверь соседнего дома, и на тёмную улицу, залитую водой, упал свет, а также в ночную тишь ворвался шум многолюдья. Хахорму шагнул на порог таверны и закрыл за собой дверь, оставив двоих новообращённых наедине со своими силами. Снова вернулась тишина, которую дополнял шум дождя, изливающегося на водные потоки.

Валион и Дэмпер – два брата, которые посвятили свою жизнь становлению странствующими воителями. Они много раз в детстве слышали рассказы о том, как могучие пилигримы, самые настоящие герои приходили в таверны, чтобы отдохнуть от очередного приключения за кружкой крепкого напитка и поделиться с другими историями своих похождений. И братья решили, что поступят точно так же. Только они начали не с того. Сначала нужно было стать героем, а потом приходить в таверну за выпивкой. Они же решили начать с таверны. Да так и остановились на этом месте. Прошёл уже десяток лет, но они так и являются завсегдатаями с мечтой когда-нибудь пуститься в путешествие, чтобы сражать врагов. Да чего уж там говорить? В пьяном угаре они так-то уже дано готовы были совершить знаменитый поход за Славой королей – мифическим комплектом магических артефактов, выкованных самими гномами, которые по легендам раньше обитали в этих землях. Но теперь об этом народе давно забыли, а вот об их артефактах, заброшенных где-то в подземельях, помнят все. Однако на деле эти двое оказались хорошими рассказчиками, но никак не воинами. И это была правда жизни. Жизни, которую не очень хотело проживать. Да, научиться владеть мечом, а тем более магией – это тяжкий труд, если ещё и учесть то, что Валион с Дэмпером – нинханины. Куда проще быть славными воителями в собственных грёзах, подкрепляемыми алкоголем. Вот они и проводят бо́льшую часть своей жизни в таверне, выдумывая всяческие небылицы, в которых они вообще никогда не бывали.

Но теперь, когда они ощущают эту силу, когда могущество Хахора наполняет тела, преобразует их и расширяет мышление, им начинает казаться, будто бы они готовы пуститься в это самое путешествие, будто бы они готовы стать странствующими воителями не только на словах, но и на делах. Осталось теперь понять, как превращать свои части тела в оружие, как это сделал тот, кто их обратил в хахормес. Естественно, они пытались дойти до этого сами. Да вот только потуги двоих приверженцев были бессмысленными. Руки Дэмпера не удлинялись и не становились двумя мечами. Валион чувствовал силу в своих ногах, но не мог понять, как ею пользоваться. Истратив на эти тщетные попытки много времени, они принимают решение расспросить о своей сущности того, кто их обратил во тьму Хахора. Так что они возвращаются в таверну, но не находят своего учителя. А хозяин, глядя на их преобразившиеся части тела, а также символы чёрных ладоней, расположенных на их лбах, лишь мрачно заявил, что не хочет иметь дело с теми, кто перешёл на сторону тьмы. В голове родилась мысль преподать урок этому упёртому толстяку, однако им не хотелось тревожить покой этого заведения, так что, немного испытав собеседника своими мрачными взорами, Валион и Дэмпер покинули это место, но далеко уходить