знать ответы… но, черт побери, при чем тут я? Неужели в прошлой, неизвестной жизни я имел какое-то отношение к проекту «Аврора» и с этим связаны все мои странности? Пожалуй, это могло объяснять и бессмертие, и интерес Хитрейшего…

И еще — странное дело, в голову упорно лезла Золотая Змея и ее разговор с Кузнецом. Она назвала его Кейнор, а он ее полным именем, значит, в далеком прошлом они были хорошо знакомы? Это пахло интересной историей…

Словно резонируя с моими мыслями, Кузнец задумчиво вертел на кончике пальцев драконью Руну, чей символ напоминал женщину со змеиным хвостом.

— Кто она? — решился я нарушить молчание, не особо рассчитывая на ответ.

Он медленно обернулся, и холодная улыбка тронула губы женского лица, за которым скрывалась совершенно иная сущность.

— Золотая Змея, что предала Дракона. Когда-то гордая эвгина Дома Ноктис была его возлюбленной. А потом он проклял ее, сделав своей Руной…

— Эта история ведь связана с Тысячей, не так ли? — я невольно вспомнил сестру Азимандии, что казнили в осанне Белого Дьявола.

— Старая история драконов и змей не для быстрых слов, Восходящий, — он задумчиво смотрел на меня. — Ты попросил в награду Руну Оживления. Знаешь ли ты, что это?

— Сегодня я видел, как она работает…

— Это Руна-Желание. Говорят, Желания создавал сам Искуснейший, когда проигрывал в сферы своим ученикам… Оживление — это попытка кел получить то, к чему они всегда стремились. Бессмертие. Вечную жизнь. Лед видит, у них почти получилось. Почти…

Ледяной Кузнец проницательно взглянул на меня, будто проверяя, понятны ли его слова. На самом деле из ритуала оживления Оноры и описания Руны уже было почти все понятно:

Руна Оживления

Руна-Желание

Ранг: золото

Активация: 480 капель Звездной Крови (безвозвратно)

Оживляет мертвое тело выбранного существа, заново привязывая к нему душу.

Время действия: одноразовая, при активации исчезает

— Знай, что не всякого мертвеца можно оживить, — продолжил Кузнец. — Для оживления нужны мертвое тело и душа. Тело может быть разорванным, израненным, потерявшим части… но не меньше трети плоти должно быть сохранено. Это легко исполнить. А вот удержать душу, лед видит, совсем не просто. Она должна быть поймана и находиться в сосуде. Им может быть гвоздь Восходящего, Драконья Клетка или другой душелов — иные кел творили такие сосуды из иллиума и синей стали, хоть Искуснейший и запрещал это…

— Я понял, благодарю, — кашлянул я. Оживление выходило не таким универсальным, как думалось сперва: одноразовое, с безвозвратной утратой почти пятисот капель Звездной Крови, да еще нужно относительно целое тело и пойманная душа… эта Руна действительно подходила не всем. Но мои цели насчет нее не изменились.

— Лед слышит, — сказал Ледяной Кузнец. — Круглоухие… Как вы сами называете свой Народ и твой фригольд, Восходящий?

— Мы пришли с Земли, так называлась наша планета, — ответил я. — Здесь, в Единстве, мы взяли имя Народа Земли. А фригольд называется Скай, как наше Древо.

— Скай… — повторил он, будто пробуя слово на вкус. — Это что-то значит на вашем языке?

— Небо.

Глаза Кузнеца сверкнули Звездной Кровью. Он медленно улыбнулся. На женском лице это выглядело жутковато…

— Хорошее имя для Восхождения. Мой брат говорит, что твой Народ — предтечи, что создадут Исток. И сегодня я увидел его Кровь… Это ваша работа?

Он вновь извлек цилиндр с брахма-материей.

— Да, это земная технология, — признал я, прищурившись от неземного сияния. — Засекреченная, но ее изобрели на Земле. Мы называем это «брахма», что означает «творение» или «живая материя», потому что с ее помощью можно создавать любые вещи.

— О да… — медленно проговорил Ледяной Кузнец. — Эта Кровь… она подобна той, из которой Искуснейший творил все чудеса Единства. Лепил сами его кости. Тварное и эфирное. Творил Истинных. Создавал Звездную Кровь… Первооснова всего. Скажи мне, Восходящий, откуда твой Народ берет эту Кровь? Где находится ее… источник?

— Я не знаю, — покачал я головой, уже чувствуя, что добром этот разговор не окончится. Похоже, кое-кто находился в шаге от того, чтобы разделить судьбу Эверента Ноктис…

— Но ты сам Истинный, а значит, был сотворен из нее, — сказал Кузнец, не отпуская мой взгляд, и его ужасающая сила снова затопила все вокруг. — Да, ты не лжешь… но и не говоришь всего. Ты не знаешь, но тот, кто был тобой, должен знать больше.

Я понял, что он собирается сделать, и приготовился защищаться, используя все Руны и ментальные навыки, но для небесного Восходящего мои щиты были детскими фокусами. Как и в случае с небо-стражем, это было совершенно бессмысленно, его взгляд пронзил, прожег меня насквозь и вывернул наизнанку.

Скай: Внимание! Критический прорыв ментальных барьеров! Происходит углубленное нейронное сканирование когнитивных зон. Активирую аварийные протоколы защиты. Приоритет — области памяти, содержащие критически важные данные. Командир, вероятна дезориентация и временная потеря сознания.

Все Восходящие, даже небо, абсолютно разные, и Кейнор, возможно, не владел ментальными навыками на уровне Ордена Истинных (или просто не торопился), поэтому процесс вышел куда более долгим… и неприятным.

Я поплыл, на мгновение отключившись. Передо мной промелькнула череда странных видений, которые всегда сопровождали попытку глубинного сканирования. Так бывало уже несколько раз — и этот не стал исключением.

Знакомые очертания Мира-Кольца с пронзительно-синей иглой реактора в центре, удаляющиеся с каждой секундой. Мерцающие огни боевой тревоги и батареи «Карронад», вращающие стволами в поисках врага. У клыков причальных стапелей — огромный и величественный, как тысяча китов, корабль, на фоне которого взлетающие флаинги кажутся букашками, а корвет Звездного Флота — воробьем…

Коридоры, странные технологические коридоры, клейменные трехлучевой звездой, удивительно схожей со стеллой Ордена Истинных… лифты, скользящие по стенам исполинского колодца, а на его дне — купол и переплетение прозрачных труб, окутывающих что-то многокрылое и синее, как летнее небо, то ли корабль, то ли огромное существо…

Невероятная конструкция, похожая на выпуклый многогранный золотой шар. Висящая в воздухе, будто раскрытая изнутри и окруженная трепещущей голубой аурой. А вокруг нее — застывшие на коленях люди в земных комбинезонах с нашивками… то ли молящиеся, то ли изучающие эту штуку…

Космос и перекрестие алого прицела, выделяющее черную сферу — будто пятно идеальной черноты. Множество фреймов интерфейса, вспыхивающих вокруг нее и тут же гаснущих, будто зондирование продолжалось считаные секунды, и крупная надпись, бегущая по экрану: КРАСНАЯ ТРЕВОГА! КРАСНАЯ ТРЕВОГА! КРАСНАЯ ТРЕВОГА!

И тут калейдоскоп остановился. Выключился. Так, будто тот, кто его поворачивал, не захотел смотреть в эту глубину дальше. Я вернулся в реальность резко, рывком, будто вынырнув из-под воды. Стены зала башни Ноктис колебались, будто по ним проходила рябь, а на лице