ни накормить не можем – как с людей спрашивать, о какой дисциплине вести речь? О какой, наконец, борьбе с уголовщиной говорить? Вот откуда такие наши неутешительные результаты!

– Вношу предложение! – поднялся начальник 4-го участка Якушев. – Предлагаю просить правительственного инспектора Забайкальской области товарища Антонова войти с ходатайством перед правительством ДВР о выдаче сотрудникам милиции содержания полностью, на сто процентов!

– Правильно! Давно пора! Поддерживаем! Голосуем за вхождение с ходатайством! – слышалось из зала.

Так и постановили.

– И по обмундированию! Когда же решим этот вопрос? Люди совершенно раздеты!

– Даешь вторую резолюцию!

– Товарищи! – Антонов выдержал паузу. – Уважаемые товарищи начальники участков! Понимаю вашу боль, нужды каждого милиционера… Стараемся все эти вопросы в правительстве решить. Но с деньгами, товарищи, сложно… Теперь по вооружению. Получаем, товарищи, от Нарревармии трехлинейные винтовки, патроны…

– С винтовкой несподручно идти на налетчика, особенно при задержании! Не развернешься! Наганы нужны! В достаточном количестве! – выкрикнули из зала.

– И с таким прошением обратились! – Антонов начал терять спокойное расположение духа, с которым он явился на съезд. – Думаю, положение поправим. Но поймите, товарищи! Армия тоже не излишки отдает! Но, ещё раз повторяю, военмин товарищ Блюхер в курсе наших запросов… Теперь об амуниции. К весне некоторые предметы обмундирования сотрудникам будут выданы…

– Так уже и не зима! – снова крикнул кто-то с места.

– Товарищи, поспокойнее! – постучал о граненый графин с водой секретарь съезда Растворов. – Дайте товарищу Антонову обрисовать положение…

– Да знаем мы положение! Сроки назовите, конкретно, что будет?

– Пошив обмундирования уже размещен, весь вопрос в оплате этих заказов, – продолжил Антонов, у которого окончательно испортилось настроение. – Пока наличие остаточных средств у правительства крайне мало. Но идёт накопление! По мере накопления всем сотрудникам будет отпущено всё, что положено по закону. Однако хотел бы сказать о другом. Трудности велики, но такое, товарищи, время. Да, мизерное жалованье, но тем не менее это не означает, что на службу надо принимать черт знает кого! Некоторые идут на взятки, вершат преступления по должности. Сегодня арестован целый ряд сотрудников органов милиции за такие дела. А бывший начальник Нерчинско-Заводской уездной милиции систематически расхищал госценности, прибрал несколько тысяч золотом и бежал за границу! Вот куда ушли деньги простых милиционеров! Или совершенно недавнее вопиющее событие. В нашем областном управлении 8 марта стоявший на посту милиционер Кулаков, которому было поручено охранять документы и ценности управления, польстился на дармовое угощение водкой, допустил к посту преступников! Они же его тяжело ранили и ограбили кассу! Вот так! Все это, товарищи, получает нежелательный общественный резонанс – население ропщет на милицию, называя сотрудников грабителями и дармоедами, сидящими на шее народа. За такими фактами, товарищи, не видно благородных примеров, а они имеются. Вот например, посмотрите, здесь присутствует товарищ Лукьянов, начальник пятого участка с центром в селе Кенон.

Антонов благосклонно кивнул объявившемуся на съезде Лукьянову, протянул в его сторону руку.

– Думаете, он живёт без трудностей? Никуда они не делись! Но тем не менее люди здесь подобрались сознательные. Потому и нанесен серьезный удар по преступникам, разгромлена первочитинская шайка…

– Да ты, Тимофей, герой! – подтолкнул плечом Лукьянова сидевший с ним рядом Никифор Васильев, сотрудник уездного управления. Скосил глаза на цепочку, свешивающуюся из кармана гимнастерки Лукьянова. – Хм, а тут говорят, что мы бедные и разутые! У тебя же, погляжу, цепь золотая, небось и часы тоже не оловянные?

– Да нет, не олово, – горделиво ответствовал Лукьянов. Небрежно отстегнул пуговку на кармане, вынул плоскую золотую луковицу.

– Богато! – покачал головой Васильев. – И как тебе урезанного жалованья на такие цацки хватает?

– Жалованья, как тебе известно, получаю половину от назначенных тридцати шести рублей, а это долги мне отдают, да дядька помогает.

– Он у тебя небось свистнутое в восемнадцатом годе из Читинского казначейства золотишко нашел!

– Баламут ты, Никифор! Слушай лучше товарища Антонова. Дюже умный мужик!

– Нам с его ума ни одеться, ни щец похлебать с мяском!

– А ты иди к нам в участок служить, авось и на земле полегче будет. Тем паче, што у нас выручка взаимная, ребята многим делятся…

– Подумаю, однако! – засмеялся Васильев, но так, чтобы говорливого начальника на трибуне не спугнуть.

Васильев пришел на работу в милицию еще в ту пору, когда у руля областного управления стоял Василий Михайлович Сокол-Номоконов, а в его помощниках ходил Иван Иванович Бойцов. С Бойцовым Никифор сдружился крепко, дружбы этой не теряли.

Когда закончилось заседание, Васильев отозвал друга в укромный уголок.

– Вот что тебе, друже, хотел бы сказать. Не нравится мне наш именинник!

– Не понял, о ком ты?

– Ну, слышал же, как Антонов с трибуны нахваливал начальника пятого участка…

– А, вот оно что! – Бойцов с интересом поглядел на товарища.

– Оно, оно… – кивнул Васильев. – Что-то шиковать стал Лукьянов в последнее время. Мы ж с тобой его помним, когда он на службу пришел – заплата на заплате, прореха на прорехе. А теперь? Коня справил доброго, сам округлился, часиками золотыми поигрывает!

– Золотыми? Я у него и железных не видывал.

– Сегодня мне хвастался золотой цацкой. Мол, долги отдают…

– Может, и отдают… – задумчиво проговорил Иван.

– Получается, напрасно волну гоню? Богатые должники… Откель тока они у голытьбы образуются? По-моему, Тимоха занимал все время, а не у него…

– А скажи мне, Никифор… Обстановку ты по уезду знаешь. Ничего тебе в глаза не бросилось в итогах работы участков?

– Да вообще-то… Ты мне поконкретнее…

– А вот, обрати внимание. Возглавляемый Лукьяновым пятый участок включает в себя две волости и Черновские копи. Так? В Кенонскую волость входят села Кенон, Верх-Читинское и Домнинское селение. А в Титовскую – остальная вся округа Читы. И где больше всего грабят крестьянские обозы и постоялые дворы? Причем, заметь, нагло, не боясь, что нагрянет милиция или сядет на хвост…

– Понятное дело! Самые очаги – ближние пригороды Читы и Ингодинская долина…

– Вот то-то и оно. Но почему, друже, бандиты щелкают не всех подряд, а богатые наводки имеют?

– Сеть наводчиков у них добрая!

– Именно! И второе. Мы усилили патрули, участили облавы, засады устраиваем в самых горячих местах. А бандиты из-под носа уходят! Не потому ли, друг ты мой, что кое-кто в милиции прикрывает бандитов?

– Думаешь, Лукьянов? – оглянувшись, тревожно спросил Васильев.

– Не знаю, – неопределенно ответил Бойцов, – только видится мне, что неспроста такой нынче расклад у преступников и их наглая лихость. Вот, к примеру, наша неудавшаяся облава у первочитинского портного Сидорова. Там-то верная информация была, а поди ж ты…

– Надо обо всех наших подозрениях доложить Антонову и Бородину.

– Что докладывать-то? Где у нас факты,