от острова Медвежьего, один из ассистентов Геофизического института Тромсё представил рапорт о возможном дрейфе поплавка, основанный на метеосводках за период между 18 июня и 31 августа {188}. Он пришел к заключению, что поплавок с легкостью мог попасть в Торсвог, а бензобак — на банку Халтен. Расстояние между островом Медвежьим и островом Фойн по прямой составляет всего около 750 км, а морские течения в середине Баренцева моря в основном идут с севера на юг. По расчетам, чтобы пройти предполагаемый путь длиной в 3000 км за 70 дней, обломки должны были дрейфовать со средней скоростью 42 км в сутки, то есть меньше одного морского узла, что вполне правдоподобно.

Предположим теперь, что Руал Амундсен, Лейф Дитриксон или еще кто-то из экипажа «Латама» пережили посадку рядом с останками дирижабля. Приземлившись, они должны были бросить все силы на то, чтобы снова поднять самолет в воздух, — точно так же, как они делали три года назад во время экспедиции Амундсена — Элсуорта. Возможно, что под конец им это даже удалось. Они также могли додуматься до решения, которое Рисер-Ларсен в начале июля предлагал Умберто Маддалене. Нобиле и остальных обитателей палатки тогда еще не спасли, а положение их тем временем сделалось критическим — лед таял не по дням, а по часам. Поэтому 28 июля Рисер-Ларсен отправил итальянскому летчику радиограмму, в которой пытался убедить его рискнуть и посадить «Савойю Маркетти» рядом с лагерем. Даже если летающая лодка при этом пострадает, ее все равно можно будет использовать как спасательную шлюпку и спокойно дожидаться на ней подхода «Красина», полагал Рисер-Ларсен {189}. Но гордый Маддалена, влюбленный в свой сказочный самолет, счел подобное предложение унизительным.

А не мог ли «Латам» послужить спасательной шлюпкой своему экипажу, когда люди решили отправиться из окрестностей острова Фойн к складам на мысе Платен или в пролив Беверли? Если подобная попытка имела место, то естественно предположить, что их путешествие пришлось на конец июля, когда вокруг стало много чистой воды, а в поисковом районе почти не осталось самолетов, судов и собачьих упряжек. Возможно ли, чтобы неподалеку от полуострова Платен у них закончилось топливо и Амундсен, Дитриксон или еще кто-нибудь из их экипажа перебрался на то место, где английская студенческая экспедиция нашла покинутый лагерь?

Это предположение объясняет по крайней мере часть сделанных в лагере находок. Например, зачем кому-то понадобилось приносить с собой прорезиненную дирижабельную ткань и откуда там взялись итальянские документы? Если пропавших итальянцев нашли мертвыми, то нашедшие могли захватить с собой предметы, доказывающие, что они действительно обнаружили место падения дирижабельного баллона.

Покинутый лагерь на полуострове Платен хранит свою тайну. Там долгое время жили люди, у которых были с собой палатка, оружие и патроны. У них были еда из итальянских запасов и возможность готовить — спички, металлические контейнеры, топливо, возможно, даже походная печка, работающая на метальдегиде, — как та, что была на «Латаме». Однажды они собрались и ушли из лагеря — может быть, потому, что приближалась зима? Они отправились дальше, и их следы затерялись в арктической пустыне.

Иллюстрации

Когда дирижабль «Норвегия» покидал Ню-Олесунн 11 мая 1926 года, начальник экспедиции Руал Амундсен был болен. В конце того же года ему удалили раковую опухоль в прямой кишке, а весной 1927 года он прошел экспериментальную лучевую терапию в клинике доктора Альберта Сёйланна в Калифорнии. Во время полета через Ледовитый океан на «Норвегии» Амундсен по большей части сидел на единственном в гондоле стуле. Это раздражало Умберто Нобиле, поскольку стул был предназначен для штурмана. Впоследствии Нобиле публично заявил, что Руал Амундсен был всего лишь пассажиром дирижабля. [1]

Американский полярник Линкольн Элсуорт и Руал Амундсен совершили две успешные совместные экспедиции. Они были близкими друзьями. После лучевой терапии Амундсен несколько месяцев жил у Элсуорта дома. [2]

Прибытие на пароходе в Сиэтл из Нома после экспедиции на «Норвегии». Слева направо: Умберто Нобиле со своим йоркширским терьером Титиной, Линкольн Элсуорт, Руал Амундсен, Ялмар Рисер-Ларсен. За четырьмя руководителями, между Элсуортом и Амундсеном — Оскар Омдал. [3]

Дирижабль «Норвегия» выводят из эллинга на римском аэродроме Чампино. Конец марта — начало апреля 1926 года. [4]

Дирижабль «Норвегия» перед вылетом из Ню-Олесунна 11 мая 1926 года. Вспомогательная команда держит его у земли. Амундсен в дверях гондолы. [5]

Вылет 11 мая 1926 года. Гондола «Норвегии» крупным планом. В иллюминаторе Умберто Нобиле. [6]

Начальник экспедиции на дирижабле «Италия» Умберто Нобиле. Всегда с собачкой Титиной. 1926 год. [7]

Вылет 11 мая 1926 года. Умберто Нобиле смотрит в иллюминатор дирижабля «Норвегия». [8]

Дирижабль «Норвегия» готовится к вылету в направлении Северного полюса со Шпицбергена. 11 мая 1926 года. В дверях кабины — Нобиле и спонсор экспедиции американец Линкольн Элсуорт. [9]

Дирижабль «Италия» (N-4) пролетает над Стокгольмом по пути на Шпицберген. 3 мая 1928 года. [10]

«Италия» вылетает к Северному полюсу. 23 мая 1928 года. [11]

Руал Амундсен (справа) и посланник Италии в Осло Алессандро Компан ди Бришанто Шаллан, которого в мае 1927 года сменил на посту граф Карло Сенни. Вероятно, снимок сделан весной 1926 года. [12]

Виллу «Ураниенборг» в Свартскуге Амундсен купил в 1908 году.

Снимок сделан на следующий год. Вилла названа в честь дома детства Амундсена. Здесь полярник жил до исчезновения на «Латаме». [13]

25 мая 1928 года. Руал Амундсен (в середине) под руку с английскими пилотами Карлом Эйельсоном (слева) и Губертом Уилкинсом (справа). Несколько дней норвежский полярник чествовал новых героев, только что совершивших перелет с мыса Барроу на Аляске в Гринхарбор на Шпицбергене. [14]

Руал Амундсен с друзьями и остальными провожающими