избавиться от необычного ощущения, а мужчина почему-то зарычал.

- Р-р-раслабься! – скомандовал так, словно выполнить это проще простого.

- Я не… привыкла.

- Придется привыкнуть, - обрубил мои потуги альфа, а экран перед нами вдруг ожил.

Начался какой-то фильм, но в данный момент меня это мало заботило. Все внимание сосредоточилось на огромном, пышущем жаром мужчине, что крепко прижал меня к себе.

Я незаметно старалась отвоевать себе хотя бы крохотную дистанцию, но все мои попытки заканчивались ничем.

- Сиди спокойно, Есения. Это приказ, - вновь повторил альфа, и было в его тоне что-то такое, отчего я мгновенно обмякла и распласталась на широкой груди.

Он ведь не отпустит. Возмутительно нарушая границы дозволенного, тем не менее Урсулов не давал повода оттолкнуть.

Сидение на коленях – это не интим. И легкие поглаживания тоже… И… ох! – дыхание мужчины у самой шеи!

Намертво сковав в объятиях, альфа повел носом выше, словно… нет, он точно обнюхивал меня! Как зверь!

И под бедрами вдруг стало чуть тверже, чем было до.

Я сдавленно охнула, понимая, что сейчас чувствую. Мужчина возбужден! Но, вместо того чтобы попытаться слезть или хотя бы возмутиться, я застыла, словно растеряла всякую волю к сопротивлению.

К тому же… господин Урсулов сильнее. У него есть власть и деньги. Он может наплевать на контракт и сделать со мной все, что пожелает… И никто не сможет ему помешать.

Но вместе с ужасом осознания внизу живота сладко дрогнуло. Ненормальная, абсолютно дикая реакция! Я отчаянно пыталась разобраться в запутанном клубке собственных ощущений, но путалась все больше. Меня словно разрывало на части!

А мужские пальцы продолжали чертить узор на обнаженном бедре. Я чувствовала остроту когтей, жаркое дыхание, обдававшее кожу, и твердость мужского возбуждения.

Наверняка там мой босс идеален тоже… Весь, до последнего дюйма…

Я нервно облизнула пересохшие губы.

Нервы звенели натянутыми струнами, здравый смысл орал, что это неправильно и нужно бежать, но я по-прежнему не двигалась, откровенно наслаждаясь своей уязвимостью.

- Посмор-р-ри на меня, - низко прорычал альфа, и я исполнила моментально, словно ждала этого.

Хищно прищурившись, мужчина мазнул взглядом по моему лицу. А в следующее мгновение на затылок легла ладонь и, зажав волосы крепкой хваткой, толкнула меня в жаркий поцелуй.

***

Алекс сам не знал, как получилось сдержаться.

Руки чесались перекинуть Мотылька через спинку дивана и рывком вклинится в тугую щелку, наполняя девчонку до упора. Он помнил, какая она там гладкая и нежная. Как наяву видел аккуратные пухленькие складочки, которые прятали девственную плоть.

И даже если Мотылек начнет сопротивляться, то все равно ничего не сделает…

От этой мысли желание вдруг резко пошло на убыль.

И зверь мигом ощерился, давая понять, что на это он не согласен – не хочет чувствовать запах боли и страха. Только не от Мотылька… А ведь совсем недавно ему было плевать…

Алекс слегка прикусил нижнюю губу девушки и разорвал поцелуй.

Райский аромат Мотылька аромат кружил голову хлеще забористого хмеля, в паху сводило от возбуждения, и можно было бы довести дело до конца, но он чувствовал – девушка еще не дозрела.

- Для первого раза неплохо, - прохрипел, обводя пальцем раскрасневшиеся губки.

Они будут охренеть как хорошо смотреться вокруг его члена...

Девушка встрепенулась и попыталась соскочить с его колен.

- Пустите! – ее голосок дрожал будто от страха, но Алекс был уверен – если отодвинуть краешек трусиков и провести пальцем, там будет очень мокро.

- Я разрешал тебе говорить? – опять шлёпнул по бедру, и Мотылек моментально сникла.

- Но…

Под его взглядом девушка осеклась. В воздухе сквозили терпкие нотки возмущения, Мотылек прикусывала губы? хмурилась и пыталась возразить, но слишком смущалась. Понимала, что поцелуй – это не интим, а четких границ в контракте прописано не было.

- Теперь мы посмотрим фильм, - ухмыльнулся Алекс и нарочно подтолкнул девушку ближе, давая почувствовать свое возбуждение.

Яркий всплеск желания и стыда походил на восхитительный цветочно-фруктовый микс с нотками свежести.

Рот моментально затопило слюной, и волк намекнул, что не против еще одного поцелуя, но это потом… Мотылек уже попалась. Просто пока не могла себе в этом признаться.

Но ничего, он поможет. До встречи у Алиевых осталось несколько дней, за это время он успеет сделать все, как надо.

***

В блок меня отпустили только через несколько часов – затисканную, облапанную со всех сторон и едва живую.

Ноги тряслись, когда я плелась в свою комнату, а перед глазами стелился туман. Но хуже всего, что это был не страх! Меня буквально разрывало от копившегося внутри напряжения, которое – я была уверена в этом! – мне никогда не доведется испытать с мужчиной.

Слишком отвратные были однажды первые впечатления…

По телу сыпанули ледяные мурашки. А на периферии слуха вновь послышался свист кнута и собственные надсадные крики.

Тогда я умоляла свою мать о спасении. Обещала, что буду самой хорошей и послушной и что больше никогда-никогда не посмею к себе прикоснуться…

Да, я была подростком, которого, как и всех остальных, стало интересовать собственное тело и происходившие с ним изменения.

Обычные попытки самоудовлетворения – разве это что-то новое для взрослеющего человека? Но в Общине это считалось страшным грехом. Девушкам не полагалось себя трогать. Даже принимая душ, мы делали это в особых «платьях», а уж мочалкой пользовались с огромной осторожностью.

Но мне это все больше казалось глупостью. До тех пор, пока собственная мать не обвинила меня «во грехе рукоблудия». И сдала для расправы нашему Пастырю, который чуть меня не убил!

Злая и растерянная, я заскочила в душ.

Врубила сразу холодную воду и прижалась лбом к стене, пытаясь успокоиться.

Получалось плохо… Как будто в издевку, перед крепко зажмуренными глазами кружили два образа. Невероятно противоположные, но все равно схожие.

Адам Всеблагой внешностью был ничуть не хуже альфы. Но если господин Урсулов напоминал дьявольский грех, то Пастырь – райское благословение.

Светловолосый и голубоглазый, он мог бы сойти за ангела во плоти, если бы не гадкое, совершенно отвратительное нутро садиста.

Шрамы на спине опять заныли. Я помотала головой, и мысли, как картинки в калейдоскопе, сложились в совершенно другую картинку – я на коленях господина Урсулова.

Он ведь тоже командовал! Рычал и гонял меня без передышки! Так почему его прикосновения вызывали такой странный эффект? И мне действительно понравилось, как он целовал меня… Совсем не так, как Адам – болезненно и жестко, нет. Урсулов