драгоценных тарелок и одну чашку! Глаза тут же убегали куда-то в пол, и я не решалась даже смотреть на него. Как несмышлёная малолетка, ей-богу! Но осознание, что вот с этим человеком я проживу всю жизнь, и мама там ещё что-то намекала на кучу детишек… меня тут же бросало в жар, словно у меня температура, стоило моему мужу показаться поблизости. Что случалось, увы, намного реже, чем мне бы хотелось.

Правда, с точки зрения сохранности посуды, это был, скорее плюс.

— О чём задумалась?

Я аж подпрыгнула.

Очередная плошка направилась в полёт на каменный пол. По счастью, в этот раз деревянная. Ну кто его учил со спины подкрадываться⁈

Я хотела поскорее поднять, но не могла с места сдвинуться. Опять проклятый ступор, чтоб его… Тем более, что голос моего мужа прозвучал подозрительно близко. А у меня не хватало духу обернуться.

Я стояла у широкого каменного стола в кухне, на котором раскладывала урожай по корзинам. В очаге уже весело потрескивал огонь, в котелке варился суп к приходу мужа и работников. Но я не предполагала, что он явится раньше.

Служанки, которые по моему указу развешивали целебные травы на просушку в углу, привязывая связки к деревянным балкам потолка, уже вовсю грели уши, стреляя в нас с Дереком глазками.

— Т-ты рано.

— Я проголодался.

На столешницу по обе стороны от меня легли широкие ладони. Волосы на затылке шевельнуло дыхание. Я одеревенела.

— Ещё не готово.

— Ничего! Вот это подойдёт.

Он потянулся через меня и выхватил из корзины маленькое красное яблоко.

Пока тянулся, задел моё плечо. В поле моего зрения оказалась лохматая макушка. Дерек зарос уже почти по плечи. Ношением короны, которая обнаружилась в бездонных сундуках подвала, новый король себя не утруждал.

— Вообще-то, я собиралась мочить их на зиму!

Ну что я такое болтаю… ещё подумает, что мне для него жалко. Да что со мной такое? Рядом с ним я как будто тупею.

— Злючка, не злись! Я тебе из лесу ещё натаскаю! — шепнул Дерек и бросил на меня лукавый взгляд искоса.

Слишком близко.

У меня сердце забилось так, что казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.

Надо было, наверное, что-то ответить, но я словно превратилась в каменную статую. А самое поганое, что Дерек, кажется, ждал от меня ответа. Но так и не дождался.

Молча развернулся и ушёл.

Мне стало так обидно, хоть плачь.

Почему-то в сказках всё заканчивается на свадьбе. Почему никто не говорил мне, что это на самом деле начало, а самое трудное начинается потом?

И всё-таки от деревянного блюда откололся кусочек. Мне впервые за долгое время захотелось плакать, когда я поднимала с пола испорченную вещь.

При моём приближении служанки умолкли так резко, что я была убеждена — судачили обо мне.

— О чём речь? Расскажите! — потребовала я.

— Ни о чём, миледи, простите! — улыбнулась белокурая Данни и они с сестрой переглянулись. Едва сдерживая смех.

Кухарка шикнула на них сердито и ещё раз попросила меня извинить бездельниц. Кидая на них такие выразительные взгляды, что дурное предчувствие усилилось.

Вот зря он меня Злючкой прозвал. Я почувствовала, что взрываюсь.

В конце концов — королева я или нет?

— Я приказываю ответить! — велела я железным тоном, подслушанным у папочки.

Девицы враз посерьёзнели.

— Даю своё королевское слово, что вы не будете наказаны за правду, что бы я ни услышала. А вот продолжите препираться и игнорировать мои приказы — не факт.

Наконец-то их проняло.

Смущаясь, краснея и запинаясь, Данни мне рассказала. Молча выслушав, я поблагодарила кивком, развернулась и вышла. Мне надо было подальше. Чтобы осмыслить услышанное.

Правда колола очень больно.

Служанки судачили, что с самого прибытия король и королева ни разу не спали вместе. И это была чистая правда — королевские покои находились там, где крыша пострадала сильней всего, шёл ремонт и всё это время я ложилась спать в общей комнате со своими служанками, где по крайней мере было тепло и была настоящая, целая кровать. На верхних этажах мебель вообще вся прогнила, там и находиться-то было опасно.

Дерек же спал где придётся, временами даже не ночуя дома. Оставался, где его застигли дела — то в крестьянских деревнях, то в поле, то в лесу, где заготавливались дрова на зиму. Один раз я даже разбудила его, когда он заснул прямо на полу в «нашей» королевской спальне, где своими руками сколачивал кровать. С трудом уговорила уйти куда-то потеплее, и он еле согласился перебраться в кухню. Укрыла его шерстяным одеялом, когда он отрубился прямо на лавке возле остывающего очага. Упрямый ужасно!

Конечно, никакой брачной ночи у нас не было. И я вдруг только что это осознала.

А потом до меня дошло, что Дерек меня вообще за всё это время ни разу даже не обнял и не поцеловал.

Разумеется, не могли не пойти слухи.

— Но вы не беспокойтесь, мы всё понимаем! — заверила кухарка. — Династические браки, они такие!

— Какие — такие? — переспросила я, в свою очередь не понимая ничего.

— Ну… — пожала плечами пожилая женщина. — Короли же не женятся по любви. Просто потому, что по знатности рода невеста подходящая. Простите, миледи. Это не про вас, миледи. У вас-то конечно…

— А потом фавориток заводят, — встряла Данни, ловко связывая мелиссу в пучок. — Я читала, у всех королей бывают фаворитки.

— Так уже нашёл, небось! — наябедничала её сестра. — Мужчинам много надо. А так, чтоб две недели ни-ни, это или монах, или…

— А ну цыц, курицы! — замахнулась на неё полотенцем кухарка. — Дождётесь, велит вам Её величество языки-то дурные укоротить!

Но я обещала никого не трогать. На правду разве можно злиться? Злиться можно только на себя.

И я злилась.

Отвернулась и молча вышла из кухни.

Как я могла быть такой дурой?

В любви мне никто не признавался. Поцелуй… а что поцелуй? Он был один-единственный. И Дерек меня тогда просто от Духов спасал. Теперь я была в этом уверена. А может, еще соперничество братьев сыграло роль? Я была невестой старшего, а младший захотел ему насолить. Вольфред ведь достаточно над ним издевался, может это была месть?

А потом перспективная невеста освободилась. Не так много в Империи принцесс. Это я тоже хорошо запомнила с детства. Чем не выгодная партия для младшего принца без каких-либо перспектив и прав на престол?

Нет, конечно, я тут же устыдилась своих мыслей!

Дерек не мог так со мной поступить. Он не был, не мог быть таким корыстным.

Но гадкий червячок сомнений зародился во мне и стал грызть.

Тем более, что прошла ещё целая неделя, мы закончили чинить очаг наверху, по второму этажу уже можно было ходить без боязни, что обвалится на голову потолок, поленницы в сараях и кладовые стремительно наполнялись… а мой муж по-прежнему не касался меня даже пальцем. Более того, я его почти не видела и мы не перемолвились более чем десятком слов.

В конце концов, я решила, что наверное, и так всё слишком хорошо. Не бывает же так, чтоб совсем идеально. Мне грех жаловаться — в конце концов, я смогла счастливо избежать замужества с человеком, который был мне ненавистен, и вышла за того, кто… которого… к которому не испытываю отвращения. В моём случае это уже очень много.

Я ведь действительно принцесса… нет, вернее, теперь королева. А короли и правда не женятся по любви. Династический — так династический. Придётся смириться.

Но я ничего не могла с собой поделать и по-прежнему отчаянно злилась.

* * *

И ещё неделя прошла. С тем же результатом.

Снова лил дождь. Почти такой же оглушающий ливень, как в день нашего прибытия. Только теперь дожди были холоднее, злее, ветер с Севера приносил дыхание близкой зимы. Ох уж этот Север… и здесь он меня догнал.

Я отчаянно мёрзла ночами, но стойко терпела и не жаловалась. Мои служанки ведь не ноют? А у них одеяла ещё потоньше. Конечно, они к здешнему климату с детства привычные… но я тоже привыкну.

А пока я старалась больше времени проводить на кухне, где от очага было тепло и витали упоительные запахи. Тем более, что под руководством нашей кухарки я быстро осваивала кулинарное искусство, это позволяло отвлечься от грустных мыслей. Она хвалила меня, говорила, что у меня настоящий талант. И я чувствовала, что совершенно искренне. Вот ещё один повод для гордости. Я иногда с ужасом думала — что, если б судьба не забросила меня сюда? И я никогда бы не узнала, как это здорово, делать что-то своими руками и радовать людей своим